О двух линиях формирования старого русского населения Причудья

(По работам Ф. Савихина и А. Казикова. Когда и как Западное Причудье заселялось русскими?- Мол.Эст,1.06.07, 6.07.07, 13.07.07и др) *

1. Образование причудского русского населения Эстонии: до раскола или после раскола?

Работы Ф.А. Савихина (в соавторстве с А.Касиковым, и Е. Васильченко), ставят вопрос о происхождении и способах формирования русского населения в Причудье (и отчасти в целом на территории Эстонии).

Основное содержание позиции Ф. Савихина и его соавторов — критика концепции «послераскольного» образования этого населения, которую Савихин связывает с монографией Е.В.Рихтер «Русское население Западного Причудья».- Таллинн, Валгус, 1976 , а также работами современных авторов — Г. Пономаревой, Т. Шор, И. Кюльмоя и др.

Ф. Савихин отстаивает точку зрения, что основная часть русского населения Причудья XIX-XX в. образовалась не в результате притока старообрядцев из России после начала репрессий против «раскольников» в последней четверти 17 века ( соборы 1656-67 г.), но в результате естественного демографического прироста дораскольного» населения Причудья.

В подтверждение тезиса о дораскольном происхождении «старожильческого населения Причудья (термин использовался Т.Ф. Мурниковой в начале 1960-х гг) Ф. Савихин приводит как демографические, так и лингвистические аргументы. В своих демографических выкладках Савихин и соавторы стремятся показать, что в численном отношении русское причудское население вполне могло образоваться в результате естественного прироста «дораскольной» части этого населения, зафиксированного, в частности, ревизиями начала 17 века (шведская ревизия 1638 г.). Эту же мысль авторы стремились подтвердить и на лингвистическом материале. (см.)

Какую из данных двух точек зрения – «дораскольного» (Ф. Савихин) или «послераскольного (Е. Рихтер и др.) происхождения основной части Причудского населения можно считать более верной и следует ли вообще противопоставлять данные точки зрения?

Действительно, монография Е. В. Рихтер анализирует прежде всего «внешнее» «послераскольное» переселение в Причудье русского в основном старообрядческого населения в 17-19 вв.При этом нельзя утверждать, что исследование Рихтер и других историков, говорящих о послераскольных поселенцах в Причудье отрицают наличие «дораскольного» русского населения этого района и Эстонии в целом.

Поэтому вряд ли справедливо мнение Ф. Савихина, что «как и некоторые историки, Е. Рихтер была убеждена, что староверы Эстонии могли быть только переселенцами из России после 1667 г., жившие же до раскола в Эстонии православные могли либо обэстониться, либо перейти в никоновское православие, но не в старообрядчество». ( Ф.Савихин, А. Казиков. Когда и как Западное Причудье заселялось русскими?- Мол. Эст., 1.06.07 http://www.moles.ee/07/Jun/01/14-1.php ).

Рихтер не обосновывает такого мнения, ничего не говоря об «обэстонивании» дораскольного причудского населения.

Вот мнение Рихтер: «Как выяснили эстонские ученые, в 13 -14 вв здесь (в Причудье) еще не было постоянного населения, и русские рыбаки, наезжавшие сюда с восточного берега, лишь вели сезонный лов. Значительное число русских поселенцев появилось в западном причудье в начале 17 в. Хотя многие их них впоследствии обэстонились, д. Нос (Нина) все же осталась чисто русской». (Русское население Западного Причудья, с.13, ссылки на работы А.Мооra и G.Ränk).

Далее: «Почти все русские деревни западного Причудья возникли позднее, жители их ведут свое происхождение от переселенцев-раскольников конца 18-начала 19 в.» (с.13-14).

В указанном отрывке: 1. Началом заселения Причудья (и образования причудского русского населения)считается 17 век. 2. Говорится об «обэстонивании» не русского населения вообще, а только переселенцев начала 18 века, и то не о всех, но о «многих» ( в первую очередь в районе северного Причудья).При этом указывается на сохранение русских анклавов (Нина).

Последующая фраза (3) о возникновении причудских деревень в конце 18 нач. 19 в. нуждается в корректировке исходя из материалов самой Рихтер. Например, ряпинские поселения и деревня Варнья возникают по ее данным не в конце, а по меньшей мере в начале и первой трети 18 века.Поселения в Ряпина – 1706, Варнья – 1718-23, 1740, Калласте 1720 (Рихтер, 16-17). Помимо раскольников в числе переселенцев Рихтер, как и другие историки, называет беглых крестьян, солдат и проч.

Действительно, в данном отрывке Е.В. Рихтер ничего не говорится о населении Причудья (в том числе русском) в 15-16 веке, как и в более ранний период. Эти проблемы не рассматриваются специально в ее монографии. Они отчасти затрагиваются в работах О.Лиива, Х.Моора, С.Анниста и др. Но и в настоящее время, спустя 30 лет после выхода монографии Рихтер, очевидно, что вопрос о древней и средневековой истории Причудья вплоть до конца 17 века изучен явно недостаточно.

2. О «дораскольной» истории Причудья. Дораскольное причудское население – «русское» или «русскоязычное»?

Заслуга Ф. Савихина и его соавторов — обращение внимания на русское дораскольное население Причудья, попытки подробно исследовать особенности языка и демографического состава этого населения. В частности, дать более основательный анализ шведской ревизии 1638 г.( данные которой были опубликованы в 1933 г.)

По мнению Савихина, в 1638 г. на территории Эстонии проживала 341 русская (русскоязычная) семья, то есть порядка 2000 чел.

Однако целый ряд особенностей Причудского населения противоречит начальным установкам предпринятого авторами анализа.

В докладе 2002 г. Ф. Савихин-Скороходов предлагал называть данное смешанное население пограничной полосы «русскими» (http://www.zone.ee/russinstitut/conf/conference-2-4-15.html). Однако с 2003 г. он использует термин «русскоязычные» (См. http://www.moles.ee/03/Jun/27/12-1.php. Также:Уникальность старообрядчества Эстонии,- День культуры Причудья,Талл., 2005).

Для изменения термина имелись существенные причины.

Дело в том, что заявляемое как русское население Причудья во-первых фактически было этнически смешанным — славянским и финно-угорским.

Как справедливо отметил Ф. Савихин, «в формировании русского населения Причудья Эстонии участвовали не только новгородцы (словене) и псковичи (кривичи), но и эсты, и водь, представители местного населения. Напомним, начиная со второй половины первого тысячелетия в Северном и Западном Причудье преобладали курганные безинвентарные захоронения, позже — курганные со славяно-водскими украшениями и предметами быта». (Ф.А.Савихин, А.Kasikov, Е.А.Васильченко. Русские Причудья Эстонии в XVI-XVIII веках (по историческим и языковым данным). Материалы V научной конференции по изучению народной культуры Русского Севера. Петрозаводск, 2007. http://kizhi.karelia.ru/specialist/pub/library/rjabinin2007/savihin.htm).

Этнические корни иногда нельзя было определить по именам. Русские, в частности, могли иметь эстонские имена и прозвища.(см. Ф. Савихин, А. Казиков.- Уникальность старообрядчества Эстонии,- День культуры Причудья, Талл., 2005, с. 9).

Со сложностями оказалась связана и попытка использовать для определения «русских» религиозный критерий, то есть в духе дореволюционной России подразумевать под русскими «всех русскоязычных православных » (Русские Причудья Эстонии, Петрозаводск, 2007).

Дело в том, что часть русскоязычных жителей Причудья в первую очередь финно-угорского происхождения (эсты, водь), но также и русские жители оказались лютеранами (т.н. «полуверцы»).Путаницу усиливало различие сторонников официального и дораскольного православия.

В результате критериями «русскости» оказываются, по-видимому, не этническо-религиозные критерии, но язык и культура.

Интересно различие северного и западного Причудья, важную роль в котором сыграли разные «зоны контроля» над данными территориями Швеции (Северное) и Польши – западное Причудье.

Шведский контроль над Северным Причудьем продолжался почти столетие — с начала 17 века (Столбовский мир 1617 г.) до Северной войны – с незначительными вкраплениями типа «священной войны»1656-1658, когда часть эстонской территории, включая Тарту, оказывается на пять лет под контролем России (Там же, с. 11).

Договора между Россией и Швецией 1617 и1658 включали пункты о возвращении перебежчиков, с которыми Ф. Савихин связывает, в частности, уничтожение Шереметевым Черной Речки (Must jõe)в ходе похода против шведов (Уникальность старообрядчества, с.11).

Cавихин обращает внимание на ряд специфических дораскольных форм деятельности старожильческого населения, включая огородничество.(Там же ).

3. Причудье после раскола (соборов 1656-66).

Следующий вопрос, однако, о формировании русского (русскоязычного) население Причудья после церковного раскола на Руси. Является ли утверждение Е.В. Рихтер о «послераскольном» переселении как главном источнике формирования русского населения Причудья, говоря словами Савихина, «расхожим мнением», «мифом», «легендой», «одной из гипотез» о причине распространения старообрядчества в Западном Причудье»? (http://www.moles.ee/07/Jul/06/14-1.php).

Приводимые в работе Рихтер и ряда других авторов факты «внешнего» послераскольного переселения в Причудье как старообрядцев, так и не старообрядцев по вере с территории России начиная с последней трети 17 века (после «раскола»), вовсе не кажутся недостоверными. Они опираются на ряд архивных материалов и конкретные исследования.

После раскола и призывов официальных церковных властей (собора 1676 г. ) к преследованию «раскольников», начинается переход групп старообрядцев «за шведский рубеж». Согласно ряду приводимых Е.В. Рихтер данных и материалам иных исследований это происходит в 1684-85 г. Факты такого перехода отрицать вряд ли возможно.

В частности, исследование Макария (История русского раскола, Спб., 1858) говорит о приходе в Причудье «некоего Тимошки с 50 человек крестьян…Также иные многочисленные крестьяне и бобылей из разных волостей и погостов новгородских» ( Цит. По: Рихтер, с. 14).

Весьма крупной группой, пришедшей в Причудье из-за пределов Эстонии в начале 18 века является община Феодосия Васильева и его последователей «федосеевского беспоповского согласия, поселившихся, на рубеже 17-18 века в частности в районе Ряпина. История данной общины в работах Ф. Савихина практически не упоминается.

Как описывается в ряде работ (например, А.Иоаннова –Журавлева, Полное историческое известие о древних стригольниках и новых раскольниках, Спб., 1794, 5 изд. -1855 ), значительная часть последователей Феодосия прибыла в Причудье в конце 17-начале 18 века как из России, так из из других близких территорий.

А. Иоаннов упоминает, например, о полемике в 1692 в деревне Черная река (Мustajõe — «За Ругодивом, на Черной мыйзе») между Феодосием и Иваном Коломенским (также старообрядцем, писания которого были также осуждены). Последний уговаривал сторонников Феодосия вернуться на родину. Сам факт подобных уговоров говорит, что по крайней мере часть старообрядцев к 1692 г. прибыла с российской стороны относительно недавно ( Цит. По: Иоаннов, Полное историческое известие, Рихтер, 15).

История Феодосия и его общины может быть примером, позволяющим ответить на критику Савихиным «новгородской версии» происхождения причудских старообрядцев. (Почему,-спрашивает Ф. Савихин,-по Г.М. Пономаревой «потомки новгородцев и только новгородцев вдруг решили «найти приют в Эстонии»? (Когда и как заселялось русскими Западное Причудье?13.07.07 http://www.moles.ee/07/Jul/13/14-1.php )

Новгородское, согласно многим источникам, происхождения целого ряда причудских переселенцев объясняется, по-видимому, тем, что именно Новгород был одним из важнейших (а возможно и первым главным) центром раскола. Напр., Союзин А. Великий Новгород – первая старообрядческая митрополия (1654-1663 гг.). Церковь, старообрядческий церковно-общественный журнал. № 24. 1909 )

«В 1692 и 1694 годах в Великом Новгороде прошли два старообрядческих собора, заложивших весьма жёсткие идейные основы беспоповского направления. Впервые в истории они были чётко сформулированы именно здесь. Поэтому значение новгородских событий 1692 и 1694 годов можно определить как всероссийское, если не шире, так как общины беспоповцев существуют и за пределами нашей страны». ( Иерей А. Панкратов. Новгородский контекст истории и культуры русского старообрядчества http://www.rustrana.ru/article.php?nid=31381)

Как известно, именно в Великом Новгороде начал свою деятельность и один из главных лидеров старообрядчества Феодосий Васильев, сторонники которого, возможно, были одной из наиболее значительных групп Причудских переселенцев на рубеже 17-18 веков. Сам Феодосий был осужден в официальном постановлении новгородских церковных властей в 1694 г., через 6 лет после чего в 1699 г. направляется в Польшу. В 1706 г. его ближайшие сподвижники образуют на эстонской территории ряпинскую старообрядческую общину.

Незадолго до этого, с началом на этой территории военных действий Северной войны между Россией и Швецией, ряд старообрядческих поселений разоряется войсками Петра 1. В 1702 г. деревня Черная речка разоряется ген. Шереметевым. ( Устрялов Н. История царствования Петра Великого, т. IV, кн.2. Ссылки: Рихтер, 16, Liiv O. Vene asustusest Alutagusel. Tartu, 1928, lk.36).

В 1706 г. главы новгородской староверческой общины Феодосий обращается к А.Д.Меньшикову и получает разрешение на поселение в районе Ряпина.История ряпинской старообрядческой общины последователей Феодосия может быть примером достаточно значительного «внешнего» «послераскольного» переселения старообрядцев в Причудье в 1710-1720.

С 1710 в Ряпина поселяется целая старообрядческая община, руководимая сыном и братом Феодосия, основавшая «скиты» и «монастырь» (Житие Феодосия, цит. По: Рихтер, с. 16, там же).

Сам Феодосий попадает в новгородскую тюрьму и умирает там в 1711 г.( Е.В.Рихтер, 16, Н. М.Никольский, История русской церкви, М., 1985, с. 263).

В 1718 г. происходит военная акция властей против ряпинской старообрядческой общины и ее разорение.Официальным поводом для разорения ряпинских «скитов» и деревень к 1722 г. называлось прибытие туда беглых солдат (Рихтер, 16).

Акция 1718 г. совпадает по времени с публикацией «Пращицы» Питирима и усилением репрессий против старообрядцев в Новгороде. В этот период в официальное православие пытались обратить122 тыс. раскольников, большая часть которых приняла его, часть же была казнена, 12 тыс. человек бежали. (Е. Ф. Грекулов. Православная инквизиция в России. М.,Наука, 1964 г. http://www.krotov.info/lib_sec/04_g/gre/grekulov.htm). В это время новгородский архиерей Иов, виновник смерти Феодосия, арестовал ряд сибирских старообрядцев, включая мастеров, за которых ходатайствовали заводчики (См.там же).

Новая волна репрессий происходит в 1720 г. после публикации «духовного регламента» Прокоповича, в том числе акции Синода с 1721 г., прямо дающего указания сыскным структурам. В 1735 производится военная операции против староверов на терр.Польши.

Н.Никольский (История русской церкви, с.263 ) также говорит как о разгроме ряпинской общины, как и о том, что в Польше их жизнь в целом складывалась более удачно. Поселившиеся в Польше старообрядческие общины сильно увеличиваются в населении, и после указа Екатерины 1762 г., сулившего старообрядцам льготы, их представители переселяются в Прибалтику и Россию ( Рихтер, 17).

Интересны данные переписей ряпинских деревень 1730 г. Они говорят о наличии 126 семей. ( Annist S. Vene asutusest Räpinas, 1974, цит. по Рихтер, 17) происхождение которых является вовсе не только «внутренним». Согласно ревизии 1731 г., из 126 русских семей 20 прибыли (в разное время) из Новгорода, 14 – из Польши, 8 – из печорской волости (Annist, S. Цит. По: Рихтер, с.17 .).То есть минимум 42 русские семьи (одна треть) из общего количества прибыли в ряпинские деревни в начале 18 века извне Эстонии.

Чтобы из семей получить количество душ, нужно, по методике Савихина, умножить их на 5 (или же 7). Общее количество 126 семей дают более 800 душ. Из них «внешних» переселенцев (42 семьи) только в ряпинском районе в 1730 г. оказывается по меньшей мере 200-300 чел.- то есть более трети.

Такое количество вряд ли можно считать «немногочисленным». (Ф. Савихин, Динамика роста численности русских в Прибрежье Западного Причудья Эстонии и староверов в Дерптском (Тартуском) уезде в 17-19 веках, (рукопись), с. 6).

Между 1730 и 1731 г., как отмечает Е. Рихтер, происходит резкое изменение численности ряпинских старообрядческих семей в ряпинских деревнях – с 126 семей в 1730 г. до 34 (Annist, S. Цит. По: Рихтер, с.17 .То есть из переписи исчезает 90 семей.

По предположению Рихтер, исчезнувшие по переписи 1730 г. семьи не покинули Причудье, но переселились на его север (с. 16) – в частности в район деревни Воронья (Варнья). Так влияние общин Феодосия распространялось на другие районы Причудья. (Примером пополнения ранее разоренных деревень дают данные переписи 1726 в Черной реке, население которой после разорений опять пополняется — Liiv, цит. По: Рихтер 16).

Факты прибытия на территорию Причудья «извне» есть и более поздние. 1720 – основание(или существенное пополнение?) Калласте переселенцами. (Рихтер, 14). Также Межа (Пийрисаар). Прибытие в Варнью купца Никитина из Новгорода в 1740 г. известно по архивным данным (Рихтер, с. 17).Представители семьи Никитиных( Кикитиных) в этот период оседают в ряде районов Причудья (Там же).

Е. Рихтер отмечает различные пути прибытия старообрядцев и иных беглецов из России в Причудье. Как через озеро и с юга, так и с северной стороны – через Нарву. В работе Ю.Кахка рассказывается о целом ряде «перевалочных пунктов» беглецов на побережье — например, корчме Порфильева в Раннапунгерья, где облавой 1806 г. был задержан беглый крестьянин. (Ю. Кахк, Крестьянское движение в Эстонии 18- первой четверти 19 в., Талл, 1962, с. 117. Рихтер, 18).

О том, что переселение в данный район из соседних областей России имело место, говорят как активные связи причудских староверов со староверами псковского края, где они подвергались большему нажиму властей, так и факты большей населенности причудских деревень по сравнению со псковскими. В начале XIX в. среднее население причудских деревень составляло в среднем 84 двора. Во псковских же – 9,6 – 12, 5, в среднем и вовсе 2-3. ( Рихт., 17-18).

Это объяснялось, очевидно, большей привлекательностью данных мест в условиях «особого балийского порядка» по сравнению с соседними российскими территориями, где существовали более жесткие как экономические, так и идеологические условия.

В 1740-1790 благосостояние причудского населения очевидно растет, что показывает строительство целого ряда новых моленных (Рихтер, 20).

О переселении извне в этот период говорит ряд авторов. В частности, Риттих А. Ф. материалы для этнографии России.Спб.,1837.Массовые переселения начала 19 в.из Латгалии описывает также А. Заварина ( Из истории поселений старообрядцев.- Атеизм и религия,-Рига, 1969. Рихт., 21. Более поздняя книга Завариной. Русское население Латвии, Русские в Латвии, Рига, 2003). Ею фиксируется миграция как из Эстонии в Латгаллию и вост. Пруссию, так и обратно.

В начале 19 века власти предпринимают ряд мер по установлению более жесткого государственного контроля над причудским населением. Исправники составляют списки жителей. В 1819-21 предпринимаются меры против «скрывательства беглых» властями и даже карательные экспедиции. Как сообщается в донесении на имя министра внутренних дел, в ходе таковых в 1819 г. «с согласия помещицы графини Штакельберг уничтожены три деревеньки» (Рихтер, 21).

Е.В. Рихтер составила таблицу о росте населения Причудья с 1782 по 1846, ставшую объектом критики ( в ряде пунктов справедливой) Ф. Савихина.

Если с 1782 г. по 1811 г. Население Причудья увеличилось в 1, 5 раза, то в 1811 по 1846 – почти в 4 раза. 811 – 1172 — 2700 – 4600 ( Рихтер, с. 21). Возможно, одной из причин были послабления особого балтийского порядка — «полуотмена» крепостного права.

Таблица подвергается Савихиным критике. (Русские Причудья Эстонии в XVI-XVIII веках .По историческим и языковым данным и др.). Во всем ли верно?

При проведении различных демографических подсчетов следует учитывать запутанность оформления причудского населения. Стремление представителей крестьян оформиться мещанами. Способы получения различных паспортов, в т.ч. «плакатных», иногда получаемых путем «договоров» с полицией. В некоторых местах сохранялось безбрачие или церковно неоформленные браки (с.202), что вызывало конфликты по поводу той или иной записи детей. Характерно дело тартуского мещанина Прохвостикова, который собирался «окрестить по обряду раскольников дитя свое, прижитого с правоверной» (204).

Таким образом, подводя итоги «послераскольного» развития Причудья с конца 17 века, можно утверждать, что факты «внешнего» переселения на территорию Причудья населения со стороны России в этот период отрицать нельзя. Нельзя считать эти факты ни «расхожим мнением», ни «мифом», ни «легендой». (http://www.moles.ee/07/Jul/06/14-1.php). Неверен тезис, что «мнение о переселении староверов из России в Западное Причудье после Раскола может рассматриваться лишь в качестве одной из гипотез о причине распространения старообрядчества в Западном Причудье», а также что это мнение уже с 1960-х гг «не было подтверждено историческими данными и не могло рассматриваться в качестве научной точки зрения». (http://www.moles.ee/07/Jul/06/14-1.php http://www.moles.ee/07/Jul/13/14-1.php).

Слишком категоричным является и мнение : «из данных ревизий следует, что староверы Западного Причудья являются преимущественно потомками православных Эстонии XVI века».- Ф.А.Савихин, А.Kasikov, Е.А.Васильченко Русские Причудья Эстонии в XVI-XVIII веках (по историческим и языковым данным). Материалы V научной конференции по изучению народной культуры Русского Севера. Петрозаводск, 2007.

(http://kizhi.karelia.ru/specialist/pub/library/rjabinin2007/savihin.htm).

Линию «внешнего заселения» подтверждают многочисленные свидетельства и исторические факты.

Важной причиной переселения как старообрядческого, так и иного населения на границы российского государства и даже за его пределы были репрессивные действия официальных властей, деспотичная хозяйственная политика, в том числе крепостное право и бесчинства центральной бюрократии. Закономерность оттока русского населения 17 в. видна не только на северо-западе России, но и в Сибири и на южных границах России. Репрессивные действия против старообрядцев и сам раскол были следствием роста напряженности внутри государства, нашедшего выражение как в бегстве, так и в ряде восстаний, в которых религиозный компонент играл часто роль повода. Из центральной России представители целого ряда сословий – в первую очередь крестьяне — бежали на границы или за них (скажем, в Сибирь или на турецкую Кубань). Пограничный режим давал ряд послаблений. Кроме того, с начала 19 века беглецов из России мог привлекать более либеральный хозяйственный режим после принятия законов по ослаблению крепостного права в Эстонии.

Конфликт между государством и старообрядчеством продолжался вплоть до начала 20 века. Ввиду это немалую часть материалов по старообрядчеству и репрессиям против его представителей публиковала российская политическая оппозиция. Сборник В.Кельсиева, который первым рассказал о ряде старообрядческих дел ( в частности, деле Кудкина,) был опубликован за границей при содействии Герцена и Огарева. (Материалы дела Кудкина помещены также в сб. Старообрядчество пол ред. И. Кюльмоя в 2004 г.) Интересный документ — записка Н. Лескова о старообрядчестве 1863 г. ( Рихтер, с. 12)

Формирование русского населения Причудья можно в некотором смысле сравнить с формированием донского и уральского казачества, важным фактором которого было бегство из центральных областей от репрессивных властей. (Как известно, среди южных и сибирских казаков было немало старообрядцев).Пробираясь на окраины государства и даже за его пределы, беглецы стремились к более свободной жизни.Говоря словами причудской свадебной присказки: «хоцу скацу, хоцу – не скацу» (Рихтер, 209).

Однако следует ли полностью отрицать выводы Савихина и его единомышленников? Савихин и его единомышленники выдвигают своего рода «критическую» теорию образования причудского населения, ставя под сомнения (подчас слишком категорично) традиционные подходы к образованию этого населения.

В конечном счете, однако, вопреки некоторым резким оценкам, их работы не опровергают известные исследования причудского населения – в частности, работу Е.В. Рихтер и сторонников «переселенческой» послераскольной концепции. (Включая работы И.Кюльмоя, Г. Пономаревой, Т. Шор). Работы Савихина и его единомышленников скорее дополняют эти известные исследования, обращая внимание, на «внутренние» факторы образования и роста дораскольного причудского, как и в целом русского населения на территории Эстонии.

История дораскольного русского населения Причудья и Эстонии изучена явно недостаточно. Работы Ф. Савихина, А. Казикова и Е. Васильченко стремятся пролить свет на эту историю.Хочется надеяться, что их подход и работы окажут стимулирующее воздействие на исследование наиболее древних групп русского населения как в Причудье, так и в Эстонии в целом.

\\\\\\\\\\\\\\\\\\\

*

Автор не считает себя специалистом в области изучения старообрядчества. Однако данная тема имеет историко-политические аспекты, связанные с отношениями Эстонии и России вплоть до современности. Настоящие заметки подготовлены к обсуждению данной темы, организованной OÜ Kripta 11 января 2008 г. (Тартуская городская библиотека).

Они, как кажется, в ряде основных черт совпадают с высказанным на обсуждении мнением проф. С.Г. Исакова об изучения «старожильческого» русского населения Причудья.

Помимо указанных в подзаголовке статей Ф.Савихина, цитируются и другие.

Литература

1. Немченко В.Н., Синица А.И., Мурникова Т.Ф. Материалы для словаря русских старожильческих говоров Прибалтики. Рига, 1963.
2. Рихтер Е. Русское население Западного Причудья. Таллин, 1976.
3. Савихин-Скороходов Ф. Источники исторических недоразумений на примере Западного Причудья и шаги к их преодолению. http://www.hot.ee/russconference см. далее разделы: конференция 2002; программа конференции; доклады.
4. Савихин–Скороходов Ф. Причудские староверы. Кто они?.// http://www.moles.ee/03/Jun/06/, за …/Jun/27/ и …/Jul/04/.
5. Савихин Ф.А., Kasikov А. Новый взгляд на формирование русского старообрядчества в Западном Причудье Эстонии (по историческим и языковым данным)// Russian Linquistics. 2005. Vol 29, no 2, 137-187.
6. Ф.Савихин, А. Казиков. Когда и как Западное Причудье заселялось русскими?- Мол. Эст., 1.06.07, 14.06.07, 13.07.07 (http://www.moles.ee/07/Jun/01/14-1.php , /Jul/06/14-1.php, /07/Jul/13/14-1.php).
7. Ф.Савихин, А. Казиков. Уникальность старообрядчества Эстонии и состава слов языка старшего поколения русских западного Причудья середины 20 в.,- День культуры Причудья,Таллинн, 2005
8. Ф.А.Савихин, А.Kasikov, Е.А.Васильченко Русские Причудья Эстонии в XVI-XVIII веках (по историческим и языковым данным). Материалы V научной конференции по изучению народной культуры Русского Севера. Петрозаводск,2007.(http://kizhi.karelia.ru/specialist/pub/library/rjabinin2007/savihin.htm)
9. Liiv O. Vene asustusest Alutagusel. Tartu, 1928.
10. J.Libe, A.Oinas, H Sepp, V.Vasar. Eesti Rahva Ajalugu. Tartu, 1933. k. II.
11. Murel V. Vene asustusest Peipsi Laanerannikul XVII sajandil// Geograafia alaseid toid. TRU toimetised. Tartu, 1962. Vol. 128.
12. Liivimaa 1638. a. maarevisjon. Eesti asustusala I. Kaguosa// ENSV Riigi Keskarhiivi Tartu Osakonna Toimetised Nr.1 (7). Tartu, 1941; Die Revision Livlands 1638. Estnisches Siedlungsgebiet II.// Hefte zur Landeskunde Estlands. Herausgeber Oleg Roslavlev. Heft 4. August 1969.
13. Moora A. Peipsimaa etnilisest ajaloost. Tallinn, 1964.
14. Трусман Ю. Исакскiе полуверцы въ Эстляндской губернiи // Временникъ Эстляндской губернiи. Ревель, 1895.
15. Кюльмоя И. Специфические черты языка русской диаспоры Эстонии // Труды по русской и славянской филологии. Лингвистика. Новая серия III. Тарту, 2000. С. 84 –93.
16. Пономарева Г. Русские староверы Эстонии. Тарту, 2000.
17. Пономарева Г., Шор Т. Староверы Эстонии. Tartu, 2006. С. 11

Эстония: история