О двух стратегиях вхождения Эстонии в глобальные и европейские структуры

(Доклад на конф. Эстонско-американской бизнес академии /Eesti- Ameerika Äriakadeemia, EABA/ 2 апр. 2008 г., опубл. в : Экономические и социальные проблемы развития общества в условиях «Глобальной деревни». Сб. трудов научно-практической конференции EABA. Талл.,2008, с.281-297)

Втягивание Эстонии в современную мировую цивилизацию, «глобальную деревню», очевидно происходящее через Евросоюз, в течение последних лет приобрело особенно активный характер.

Этот неизбежный процесс имеет ряд позитивных особенностей — развитие рыночных связей с европейскими и мировыми центрами, внедрение новых технологий, включая интернет, по масштабам применения которого Эстония даже оказалась в числе лидеров Евросоюза.Однако у этого процесса есть и свои противоречивые черты: сокращение населения страны, перетекающего в более обеспеченные зоны Евросоюза, специфические изменения в структуре экономики, ориентированной на новые центры, а также серьезные социальные и региональные диспропорции.

Немало зависит, как кажется, от выбранной стратегии вхождения в современные европейские и мировые и структуры.

Возможна, во-первых, стратегия вхождения в эти структуры, принятая правыми партиями Эстонии, делающая ставку на крупный капитал и обеспеченные группы населения. С другой стороны, возможна и стратегия лево-центристская, связанная с большим использованием государства в смягчении противоречий указанного вхождения.

Правая («агрессивно-консервативная») политика не только не стремится смягчить оборотные стороны глобализации, в том числе социальные и региональные диспропорции, но усиливает негативное воздействие этих оборотных сторон, принимая законы в интересах крупного бизнеса, навязывая подрыв экономических отношений (транзита и проч.) в восточном направлении, серьезно усугубляя тем самым существующие проблемы.

1.Оборотные стороны правой модели евроинтеграции — сокращение населения, социальные и региональные диспропорции . Преобладание столичной модели развития Эстонии

Несмотря на положительную оценку основными экономическими экспертами развития Эстонии последнего периода, в стране происходит постоянное сокращение населения, составляющее в среднем от 3 до 10 тыс. человек в год. За последние десять лет население Эстонии сократилось на 100 тыс. чел. (Деловые ведомости, www.regnum.ru/news/681231.html 12:28 29.07.2006).

По пессимистическим прогнозам к 2051 г. население страны может сократиться на 17%, то есть более чем на 200 тыс. человек. Единственной страной в Европе, которая опережает Эстонию по темпам сокращения населения, является Латвия. ( «Ээсти Пяэвалехт», http://www.newspb.ru/allnews/603984/11 .03.2006).

Среди причин сокращения населения – не только проблемы рождаемости, но и – перемещение жителей в поисках заработка в более благополучные страны Евросоюза, средняя зарплата в которых в 3-5 раз выше, чем в Эстонии.В некоторых случаях данному перемещению способствовала и прямая пропаганда- например, примененная английскими и датскими работодателями в 2005 г., привлекшими в свои страны не менее 500 эстонских водителей, что вызвало резкую критику профсоюзов.

Серьезным фактором сокращения населения являются социальные диспропорции.При выбранной стратегии развития Эстонии они оказываются весьма велики. Правая стратегия вхождения в европейские структуры предполагает выравнивание базисных цен Эстонии с европейскими при явном отставании роста зарплат. Это не может не вести к многочисленным, в первую очередь социальным противоречиям.

По отчету июля 2007 г. « социальное неравенство в обществе все более возрастает, разница в доходах богатых и бедных почти шестикратная».

По данным Департамента статистики, «в 2004 году доходы беднейших жителей Эстонии были в 5,9 раза меньше, чем богатейших, в среднем по Евросоюзу разница составляет 4,9 раза. Большая, чем в Эстонии, разница в доходах богатых и бедных в 2004 году была только в Литве (6,9), Латвии (6,7) и Польше, а из старых стран ЕС — в Португалии (8,2). Наименьшее неравенство наблюдалось в Швеции (3,3) и в Словении (3,4), вступившей в ЕС в один год с Эстонией.» (www.regnum.ru/news/853707 .html 07.07.2007)

«Несмотря на быстрый рост зарплат и экономики и низкий уровень безработицы, в Эстонии распределение доходов одно из самых неравномерных в Европейском союзе. В Эстонии в руках 20 процентов самых богатых жителей страны сосредоточен 41 процент всех доходов, в то время как на долю самых бедных 20 процентов приходится лишь 7 процентов доходов. (www.regnum.ru/news/862820.html 28.07.2007)

Согласно отчету «в странах-членах Евросоюза 16 процентов всех ее жителей живут в относительной бедности. В Эстонии живет в бедности 18 процентов населения, что означает, что 241 800 человек должны сводить концы с концами на 27 981 крон в год. Если в Эстонии у людей, живущих в бедности, годовой доход остается ниже уровня 28 тысяч крон, то в Люксембурге черта бедности — 280 000 крон». В отчете также отмечается, что «в 2005 году Эстония потратила на социальную защиту около 13 процентов своего ВВП, в то время как Швеция и Дания — более 30 процентов, Финляндия и Англия — 25 процентов». (www.regnum.ru/news/862820.html 28.07.2007)

На сокращение населения влияет правая стратегия реформ с ориентацией прежде всего на крупный капитал. Пример – недавно предложенный реформистами закон о трудовом договоре, который критики сравнили с законами эпохи мануфактур.

Важной проблемой для современного развития Эстонии являются региональные диспропорции.

Одной из характерных особенностей развития Эстонии после 2000 г. является явное преобладание во всех экономических процессах, в том числе в общем производстве и распределении финансов государства, роли столичного центра.

Ряд фактов показывает все большее усиление этой модели, то есть все более очевидный перекос экономики в сторону Таллинна и Харьюмаа. «Столичную» модель развития подтверждают в частности, ряд показателей ВВП (определяемого как сумма стоимости всех товаров и услуг, произведенных на территории страны). Начиная с 2000 года доля ВВП, приходящаяся на Харьюский уезд, постоянно увеличивалась.

«В 2004 ВВП Эстонии составил 146,7 миллиарда крон, из них 88,6 миллиарда крон приходилось на Харьюский уезд. В 2004 году Харьюский уезд дал Эстонии 60,4 процента внутреннего валового продукта (ВВП). (http://www.newspb.ru/allnews/729757 /

Характерен также общеэстонский средний показатель доли ВВП в расчете на одного жителя страны. В 2004 году этот показатель составил в среднем 108 719 крон. В Харьюском уезде при этом он равнялся 169 987 кронам, или 156,5 процента от среднего по Эстонии (там же).

Данные последнего времени должны, вероятно, дать цифры еще большие.

Оборотной стороной чрезмерного экономического усиления центра является соответственное ослабление экономики регионов Эстонии. «За последние два года в Эстонии многие люди уехали из сельской местности и маленьких городов. Больше всего жителей покинуло Сааремаа и Хийумаа. Переселенцы предпочитали переезжать в Таллинн и Харьюский уезд. Постоянно растет население и в Рапласком уезде». (www.regnum.ru/news/397772.html 29.01.2005)

Можно сказать, что с ослаблением регионов и чрезмерной концентрацией ресурсов в центре в Эстонии создался своего рода аналог московской модели советской административно-командной системы.

Делались различные попытки исправить или смягчить эту ситуацию. (П.Э. Руммо с программой поддержки регионов). Однако сохранению столичной модели способствует целый ряд особенностей развития экономики Эстонии последнего десятилетия. В их числе общая структура этой экономики, включая политику «деиндустриализации» (В. Паульман). А также — политику изоляции от России.

Структура экономики Эстонии к 2007 г. в 2006 г.имела следующий вид: 41 процентов экономики давали предприятия оптовой и розничной торговли.13 – транспортные, складские и предприятия связи. 21 процент приходилось на долю обрабатывающей промышленности. («Деловые ведомости» http://www.newspb.ru/allnews/580737/ 28.01.06).При таком раскладе понятно, что основную долю торговли и транспортных услуг давал Таллинн.

Следствием деиндустриализации, то есть ликвидации крупных предприятий, оставшихся от советского периода, стало преобладание в эстонской экономике малых и средних предприятий – дающих в настоящее время до 80 процента нетто-оборота. В 2006 г. «21% нетто-оборота дали микропредприятия (1-9 работников) и 20% — крупные предприятия (свыше 249 работников)». («Деловые ведомости» http://www.newspb.ru/allnews/580737/ 28.01.06)

Как говорится в исследовании тартуских ученых, результаты которого были опубликованы в начале 2008 г. для современной Эстонии больше всего характерны «маленькие фирмах с низкой производительностью».По мнению ученых, «эстонская экономика более походит на экономику Греции, чем Люксембурга, и все потому, что у нас отсутствует промышленность».(www.regnum.ru/news/944495.html 16:14 18.01.2008).

Резкое сокращение промышленности, в том числе рыболовецкой, серьезно сказалось на развитии восточных эстонских регионов (в том числе Причудье).

Как отмечали исследователи, уже к 2000 г. для Эстонии была характерно неравномерное развитие регионов как по интенсивности экономической деятельности, так и по уровню жизни населения и оплате труда. К 2001 г. по величине средней заработной платы разрыв между регионами составлял «около 2000 крон — менее 3300 крон в Валгаском и Выруском уездах, 5000 крон в Таллинне и Харьюском уезде».( Паульман В.Ф. Экономика Эстонии в переходный период 1991 – 1999 г.г. Таллинн 2001, гл. 2.1.)

2. Влияние на экономику приграничных эстонских регионов политики закрытой восточной границы, а также «специальных акций» правых партий

Явно неблагоприятную роль на восточные регионы Эстонии оказывает навязываемая право-национальными партиями активная политика искусственного нарушения контактов Эстонии и России.

В начале 1990-х гг основным аргументом в пользу сокращения контактов с Россией была чрезмерная зависимость от нее. Ситуация такой зависимости, имевшая место в советский период, была фактически преодолена к концу 1990-х гг., когда доля торговых и иных экономических отношений с Россией сократилась до 20-25 процентов от общего объема и явно стала уступать, например, доле связей с Финляндией.После 2000 г. следует говорить уже об искусственной изоляции экономики Эстонии от России, то есть изоляции, которая мешает естественным торгово-экономическим отношениям соседних стран, в особенности восточных регионов Эстонии. Речь идет как о нарвском регионе, так и районах, примыкающих к печорскому району России, например, районе Вярска — традиционном регионе проживания народа сету.

В 2005 г. правые группировки во главе с Союзом отечества использовали «сетуский фактор» для подрыва уже подписанного на уровне министров договора о границе с Россией. Как известно, договор не был ратифицирован из-за добавленного по инициативе данных группировок в текст договора преамбулы со ссылкой на тартуский мирный договор. Российской стороной это было расценено как сохранение претензий на территории, входившие до 1940 г. в состав Эстонии.

По поводу использования сетуского фактора можно отметить следующее. Резкое разделение сетуских территорий произошло в начале 1990-х в результате инициированной группировкой Отечество политики изоляции от России и искусственного разрыва контактов двух стран. Подрыв контактов происходил в разных направлениях – от железнодорожного сообщения до экономики. Экономическая политика изоляции и блокирования восточной границы нанесла серьезный урон пограничным территориям, в том числе сетуским, фактически приведя к подрыву хозяйства региона проживания сету.Позднее данным территориям нанесла ущерб и правая экономическая политика деиндустриализации восточных регионов.

По информации экономического советника волости Меремяэ Ааре Хырна, за годы, прошедшие с момента восстановления независимости, в Сетумаа (5000 жителей) практически не создано ни одного крупного, по местным масштабам, предприятия, например, вроде имевшихся здесь в советские времена животноводческих ферм. Сюда не поступило каких-либо заметных иностранных инвестиций, а главным работодателем является государство, платящее зарплату различного вида бюджетникам — учителям, врачам, чиновникам. (www.regnum.ru/news/397772.html 16:39 29.01.2005)

Как верно отмечалось в прессе, «за… повышенным государственным вниманием к сету не следует каких-либо эффективных мер по сохранению и развитию сету как этноса, хотя бы на территории Эстонии…. Экономика эстонской части земли сету, территории с красивейшей природой и богатой историей, — в прострации, язык умирает, молодёжь уезжает, а российские сету сюда не едут.» (Деловые ведомости, www.regnum.ru/news/397772.html 29.01.2005).

Борьба за «восточные территории» правых группировок сопровождалась фактическим подрывом этими группировками хозяйства сетуского региона. С критикой правых «сетуских» акций выступили прагматические политики Эстонии, включая тогдашних реформистов(например, министра Р.Ланга) соцдемов и проч. По их словам отказ от заключения договора о границе с Россией «станет для жителей приграничных районов краткосрочной и исключительно эмоциональной победой, которая не принесет Эстонии никакой практической пользы и никак не решит проблем приграничья» (www.regnum.ru/news/427718.html 25.03.2005).

Политика правых находилась в странном противоречие с экономической логикой.Как удивлялся владелец расположенной в южной Эстонии свинофермы Тийт Таммсаар, «весь мир в последние годы активно разворачивает бизнес с Россией, купающейся в нефтедолларах и наконец-то перенимающей цивилизованные правила игры. А Эстония, вместо того чтобы делать на востоке деньги, поворачивается к нему спиной».(www.regnum.ru/news/909553.html 00:01 03.11.2007).

Немалую роль в ослаблении экономики Эстонии сыграли спровоцированные правыми партиями апрельские события 2007 г.

Потери в результате этих событий явно превышают официальные цифры. По словам премьер-министра Андруса Ансипа, «сокращение транзита лишило Эстонию «всего» 0,5% от ВВП», что означало бы миллиард крон.

Впрочем, специалисты иначе, чем Ансип, оценивают вклад транзита в ВВП Эстонии. «Бывший министр транспорта и признанный специалист в сфере транзита Райво Варе сказал, что, по его оценке, эта сфера дает не менее 7% от ВВП. Значит, потеря трети транзита обойдется Эстонии в 3,85 млрд крон ежегодно. Академик Михаил Бронштейн говорит о 12-15%. Если верить этим оценкам, наши потери в результате переноса одного-единственного памятника составят от 6,6 до 8,25 млрд. крон в год.»(«Вести дня», www.regnum.ru/news/951203.html 01.02.2008).

«Только малосведущий в экономике человек мог оценить транзит в 2 процента от общего ВВП,- отметил академик Михаил Бронштейн.- Транзит и сопредельные отрасли составляют 10-12 процентов внутреннего валового продукта (ВВП) Эстонии, а если учесть в целом внешнюю торговлю с Россией, то это уже более 20 процентов. В условиях перегрева эстонской экономики и громадного дефицита текущего счета экономические отношения с Россией являются очень важным балансиром».

По словам М. Бронштейна, «самая эффективная перевалка мазута была и остается через эстонские порты. И это очень выгодно обеим странам». Кстати, транзит — это не только перевалка мазута. Через наши порты идут и другие продукты. К тому же у нас есть транзит с добавленной стоимостью. В Эстонии перерабатывается российский газ («Нитроферт»), металл, лесоматериалы и так далее. И эта продукция идет на экспорт. Нужно учесть и финансовые потоки, связанные с транзитом» (www.regnum.ru/news/862820.html 03:42 28.07.2007).

В результате «бронзовых событий» объем перевозок как по железной дороге, так и через порты сократился от 30 до 40 процентов.

В декабре прошлого года по Эстонской железной дороге перевезено 2,62 млн тонн товаров, что на 39% меньше, чем за тот же период 2006 года.(www.regnum.ru/news/941401.html

02:08 12.01.2008.) По словам пресс-секретаря Tallinna Sadam Свена Раттасеппа, в августе оборот Таллиннского порта снизился на 40% по сравнению с августом прошлого года. (www.regnum.ru/news/888608.html 18:25 21.09.2007)

Сознательный подрыв правыми партиями российского транзита в 2007 г. таким образом нанес эстонской экономике ущерб в несколько десятков миллиардов крон.

К этому следует добавить ряд ущерб от иных отраслей – в частности, туризма , оцененные около трех миллионов крон в месяц.По данным отдела туризма таллинского департамента предпринимательства, в мае 2007 г. в Эстонию приехало на 36 процентов меньше российских туристов, чем годом ранее. Это означает, что только в течение мая Таллин недополучил как минимум 3 миллиона крон. («Молодежь Эстонии», www.regnum.ru/news/862820.html 03:42 28.07.2007)

3. Роль российской бюрократии в подрыве экономических отношений двух стран

Помимо политики и отдельных акций эстонских право-национальных партий в подрыве экономических отношений двух стран немалую роль играет также и российская сторона.

Характерным фактором такого подрыва является российская «просто бюрократия», то есть вводимые российскими бюрократическими структурами запреты или усложнения контактов России и Ближнего Зарубежья.«Просто бюрократические» преграды на пути экономических контактов двух государств имели по сути тот же эффект и результат, что санкции по «экономической блокаде», играющие роль немаловажного фактора подрыва отношений России с ее соседями. В числе бюрократических преград и препон с российской стороны оказываются препятствия на въезд, трудности оформления въезда (трудности с получениями виз) резкое увеличения сборов (оплаты) за въезд и проч.

Характерны причины закрытия паромной линии Таллин – Петербург в 2005 г. Как сообщалось, с января 2005 г. «эстонская судовая компания Tallink Grupp остановила движение на линии Хельсинки — Таллин – Петербург. Основной причиной приостановки движения стало неожиданное повышение сборов в Петербургском порту, оказавшихся повышенным в два раза.

«В конце минувшего года,- сказал руководитель Таллинка Пант,- мы узнали о решении Петербургского порта удвоить с 2005 года величину сборов. «Компания Tallink выкупает все проданные на линию на 2005 год билеты. Клиентам будут также компенсированы расходы на получение российской визы. Несмотря на то, что Tallink значительно снизил цены на билеты, сложный визовый режим требует от желающих совершить круиз большой силы воли». (www.regnum.ru/news/386215.html 03:54 07.01.2005).

Другой причиной закрытия данной паромной линии стало ужесточение Госдумой визового режима с российской стороны. До января 2005 г. «турист из любой страны, приплывший в Россию на круизном судне, мог находиться на территории страны в течение 72 часов». В начале 2005 г., как сообщалось, «комитет по конституционному законодательству Госдумы РФ предложил отменить порядок безвизового пребывания в России». Запрет коснётся «любителей круизов из тех стран, которые не хотят пускать без виз российских туристов. А таких стран большинство. Российские туроператоры в шоке.» (www.regnum.ru/news/386215.html 03:54 07.01.2005)

Сходным способом бюрократических препонов были подорваны попытки установления речного сообщения между южной Эстонией и Псковом.

Подготовка к восстановлению судоходства, действовавшего в советское время, началась еще в 1996 году. В 2003 году АО Tartu Sadam намеревалось начать торгово-пассажирские перевозки по маршруту Тарту – Псков. В мае 2003 года в устье реки Эмайыги был оборудован погранпункт с эстонской стороны. В конце июля 2003 года заместитель руководителя Псковской области Дмитрий Шахов сообщил, что строительные работы на погранпункте в порту Сторожинец завершены и в течение месяца линия Псков — Тарту будет открыта. Однако в сентябре выяснилось, что «московская бюрократия тормозит пополнение погранпункта обслуживающим персоналом, в результате чего открытие линии пришлось отложить на неопределенный срок». (www.regnum.ru/news/241847.html 05.04.2004).

Как сообщил 30 марта 2004 г. BNS собственник предприятия Tartu Sadam Рейн Кильк, по имеющимся у него данным, за год в порту Сторожинец ничего не было сделано из ранее намеченного. Но пока пограничный пункт на российской стороне не обустроен, о восстановлении судоходства не может быть и речи.

«Мы продолжаем работать, делаем все, что зависит от нас», — добавил он. Но надежд на возрождение судового сообщения по маршруту Тарту — Псков остается все меньше.«Административные и организационные возможности наших партнеров слишком малы, хотя желание что-то сделать сохранилось. Вопросы, которые в Эстонии решаются на ходу, — отметил Кильк.- они решить не в состоянии. Я разочарован в наших российских коллегах». (www.regnum.ru/news/241847.html 05.04.2004).

Характерным примером бюрократического подрыва контактов России с ближним зарубежьем могут быть и созданные в 2007 г. работой российской таможни очереди на эстоно-российской границе, достигшие особых размеров летом 2007 г.

Недостатки работы российской таможни стали явно заметны сразу же после вступления Эстонии в ЕС весной 2004 г., когда (с 1 мая 2004 года) резко увеличился грузопоток на эстонско-российских таможенных пунктах.

«По данным Налогово-таможенного департамента, количество таможенных оформлений в декабре 2004 года по сравнению с тем же месяцем 2003 года увеличилось в Лухамаа в 1,8 раза и в Койдула — в 4,7 раза. А число трейлеров, прошедших через Нарвскую таможню в январе 2005 года, выросло более чем на 50% по сравнению с январём прошлого года. (www.regnum.ru/news/406141.html 21:49 11.02.2005).

Однако такое резкое увеличение объема грузопотоков не заставило российские таможенные структуры работать более эффективно. Одной стороной проблемы стало недостаточное количество пропускных пунктов и устарелость основного моста через Нарову. Вопрос о строительстве нового нарвского моста и дополнительных пропускных пунктов пытался решить министр экономики Сависаар (который вел переговоры об этом с министром транспорта Левитиным). Однако после ухода Сависаара и апрельских событий вопрос оказался надолго снят с повестки дня.

При этом основной проблемой была не состояние и количество пропускных пунктов, но в первую очередь скорость оформления грузов с российской стороны. Несмотря на явное увеличение объема перевозок с момента превращения эстонской границы в границу Евросоюза стало очевидно, что российские структуры не справляются с этим оформлением.В июле 2007 г. длина очереди на нарвском пропускном пункте достигла 8 километров, а время ожидания автотранспортом — 4-6 суток.

. «По состоянию на утро 11 июля 2007 г., по данным эстонских таможенников, в очереди на переход границы в Нарве стояли 360 фур, а очередь растянулась на 7-8 км. Это предполагает для вновь прибывших автомобилей 90-часовое ожидание своей очереди. («Северное побережье» www.regnum.ru/news/856835.html 14.07.2007).

Министр экономики Эстонии Юхан Партс не считал целесообразным выходом строительство дополнительных стоянок в Нарве. «Единственный выход — разъяснить российским таможенно-пограничным службам, что необходимо повысить эффективность контроля на границе», — сказал Партс на встрече с нарвскими журналистами. По его мнению, вопрос уже не в пропускной мощности мостов, а в неэффективной работе погранично-таможенного контроля России. Партс полагает, что решить проблему можно, заменив автомобильный транспорт на железнодорожный. («Северное побережье» , www.regnum.ru/news/856835.html 14.07.2007).

Специальное заявление по данному вопросу сделал в сентябре 2007 г. посол США в Эстонии Стэнли Филипс.В сентябре 2007 г. в ходе своего визита в Нарву посол «выразил удивление огромной очередью на эстонско-российской границе». «Я видел на въезде в Нарву многокилометровые очереди грузовиков, которые пытаются въехать в Россию. Это просто невероятно», — сказал Филипс. По его словам, он слышал об этом и после увиденного до сих пор не может поверить в то, что видел. Посол отметил, что граница чрезмерно загружена, что удручает местных жителей и бизнесменов, деятельность которых связана с Россией. «Мне кажется, что Россия должна быть озабочена сложившейся ситуацией, потому что очереди влияют на ее репутацию», — заявил он. («Ээсти Пяэвалехт» www.regnum.ru/news/885457.html 14:08 15.09.2007)

В этой ситуации было очевидно, что продвижение транспорта в Россию тормозят российские таможенно-бюрократические структуры.Эстонская сторона использовала ряд средств для ускорения таможенного оформления, отличавшие ее даже от Финляндии – основного конкурента на российском направлении.

«Эстония — единственная из стран ЕС разработала систему электронного оформления железнодорожного транзита, которая позволяет чиновникам увеличить скорость обслуживания и сократить время, идущее на выбор объектов для таможенного контроля. В дальнейших планах создание т.н. «зелёного коридора» для крупных, заслуживающих доверия клиентов. Система «зелёного коридора» позволит проводить контроль грузов в исходном пункте или же в месте назначения грузов и будет применяться к 4-5 предприятиям, перевозящим товары эстонского происхождения. («Деловые ведомости» www.regnum.ru/news/406141.html 11.02.2005).

4. «Блокадная модель» со стороны России как форма подрыва восточно-ориентированного бизнеса

В подрыве приграничных эстонских районов немалую роль играла т.н. «блокадная» модель ответа России на различные демарши эстонских правых сил. Сторонники «блокадной» модели в ответ на эти демарши требовали применения экономических санкций вплоть до экономической блокады.

Еще осенью 2006 г.в связи с обострением ситуации вокруг памятника на Тынисмяги с подобными предложениями, в частности, выступил В. Жириновский. По его мнению ответом России на очередные «происки» правых сил по поводу сноса памятников, «угнетения русскоязычных» в Эстонии и проч. должна стать экономическая блокада.

Тем кто считает, что Жириновского не следует воспринимать всерьез, можно ответить, что сохранение этой казалось бы фарсовой фигурой немалого политического влияния в постсоветской российской политике говорит о том, что «жириновщина» – один из важнейших компонентов этой политики (или, что также не исключено — важный компонент манипуляции ею).

Рассмотрим подробнее «блокадную» модель ответа российской стороны на «происки» оппонентов в ближнем Зарубежье. Насколько эффективен этот ставший типичным за 16 постсоветских лет ответ российской бюрократии на различные внешние вызовы (в том числе эстонских правых)?

Как кажется, в данной схеме, фактически являющейся схемой подрыва контактов России со своими партнерами, заложен один из важных механизмов провала России в ближнем Зарубежье.

Негативные результаты действия «блокадной модели» показало, например, двойное налогообложение ввозимых в Россию эстонских товаров, введенное в 1995 г. в ответ на «происки» правых.

Как признавали обозреватели, по товарообмену Эстонии с Россией нанесли удар не только девальвация рубля в 1998 году, но и введённые российской стороной в 1995 году двойные таможенные пошлины» (www.regnum.ru/news/141358.html 01:46 04.08.2003).

В результате санкций со стороны России, включая двойное налогообложение, с 1995 по 1999 г. экономические контакты Россией и Эстонией сократились приблизительно в два раза. К 1999 году экспорт в Россию сократился более чем вдвое по сравнению с временами до повышения пошлин. (www.regnum.ru/news/141358.html 01:46 04.08.2003)

Есть основания считать, что блокадная схема уже в 1990-х гг не соответствовала интересам политики России в Эстонии.

Во-первых, главные авторы различных демаршей в отношении России — эстонские правые — обычно не только всегда были готовы к санкциям со стороны восточного соседа, но и фактически добивались этих санкций, рассчитывая на сокращение экономических контактов Эстонией с Россией (транзит, энергетика и проч.).

Во-вторых, в случае блокады удар со стороны России фактически наносился по «своим» — восточно-ориентированным производителям и русскоязычным бизнесменам — то есть не по позициям противников отношений Эстонии и России, но позициям тех, кто выступал за эти контакты. Можно сказать, что инициаторы «провокаций» не без основания рассчитывали, что российские санкции ударят прежде всего по силам, заинтересованным в отношениях двух государств.

Столь же очевидными были и недостатки для российского бизнеса санкций после апреля 2007 г., нанесшие удар по российским транзитным фирмам в Эстонии и создавшие условия для перехода транзитных фирм в руки капитала третьих стран.

5. Отличие лево-центристской политики от «агрессивно-консервативного» подхода. Роль государства в экономике и ослаблении противоречий вхождения в мировые структуры

Существенную роль в ослаблении противоречий вхождения Эстонии в европейские и мировые структуры могло бы играть государство.Именно государственный сектор является основой решения социальных проблем и иных противоречий, возникающих. Однако право-национальная экономическая модель не предполагает использования государства для балансировки имеющихся противоречий.Более того, политика правых партий вплоть до последнего времени всячески ослабляла роль государства в экономике и обществе.

«Агрессивно-консервативный подход», строящийся на массированной приватизации, сыграл свою роль в переходе Эстонии к рыночной экономике. Однако в дальнейшем (и наиболее очевидно после 2000 г.) отказ государства от стратегически важных и доходных предприятий имел явно негативные последствия. Их показала, например, история приватизации в 2001 г. и реприватизации в 2006 г. эстонской железной дороги, стоившей налогоплательщикам потери едва ли не двух миллиардов крон.

Еще с 2004 г. представители лево-центристских сил поставили вопрос о необходимости пересмотра роли государства в экономике.С лозунгом «больше государства в новом году» выступил Э. Сависаар.

«На примере Ээсти Энергия и Эстонской железной дороги мы убедились, -заявил он,- что непродуманная приватизация только добавит проблем. Реформистская партия не может перешагнуть через мнимый либерализм, им она заразила и республиканцев. Но они скоро увидят, что в остальной Европе эти мнения уже не в чести. Политика ЕС уже давно не такая правая, чего не могут понять наши правящие партии. Европолитика давно стала центристской.

Пришло время решить и проблему двух Эстоний. Последний годовой отчет по человеческому развитию оказался для нас самым критичным по сравнению с прежними отчетами. В главном он указывает, что тенденция расслоения общества не снижается».

Э. Сависаар привел пример вполне рыночного Сингапура, в котором доля государственного сектора экономики доходит до 60 процентов

(http://www.postimees.ee/080104/esileht/123380_1.php ).

Сходные мысли в это же время высказал также Я. Каплинский. «Парадокс в том, -писал он в своем письме «Эстония на распутье» в феврале 2004 г.,- что в нашей стране правят те, кто не нуждается в эстонском государстве, кто не строит, а разрушает его…Стоит нынешней правящей элите осуществить задуманное, как от государства останутся незначительные властные структуры, полиция да убогие больницы, школы для нищих, которым не по карману качественные услуги. Эстония непоправимо расколется на две части». (Постимеес, 4.02.04).

Между тем правые партии (среди которых были и социал-демократы, на которых первоначально надеялся Каплинский) продолжали свою политику.В результате побед на выборах 2006 и 2007 г. они добились полного контроля над основными структурами, что и привело к апрельским событиям 2007 г.

Важной вехой правой политики стала потеря не только для эстонского государства, но и национального капитала флагмана эстонской экономики Hansa panka, весной 2005 г. проданного шведскому капиталу.В 2007 г. годовая прибыль банка в Эстонии составила около миллиарда крон. (www.regnum.ru/news/878794.html 03:50 01.09.2007).

Эту цифру можно сопоставить с цифрами нехватки государственных средств на социальные нужды. По заявлению в июле 2007 г. министра социальных дел Марет Марипуу, «в госбюджете на 2008 год на социальные нужды не хватало 1,5 миллиарда крон».

Министр собиралась «ходатайствовать о добавлении необходимых сумм в госбюджет, которые ранее не были предусмотрены».Хотя бюджет Министерства социальных дел по сравнению с прошлым годом вырос на 21%, по мнению Марет Марипуу, многие разделы ранее не финансировались в достаточной мере.(www.regnum.ru/news/862820.html 03:42 28.07.2007)

История продажи эстонской железной дороги и Hansapanka позволяет говорить об откровенно компрадорской политике правых партий.Эта политика, однако, вовсе не закончилась. В 2005 по инициативе республиканца Т. Вескимяги была сделана попытка приватизации и таллиннского порта – наиболее крупного после железной дороги государственного объекта, дающего ежегодно государству более 300 миллионов крон прибыли. То, что эта акция не удалась в тот период, не означает, что аналогичные попытки не будут предприниматься в дальнейшем.Более того, такой политики и следует ожидать от правых партий.

Лево-центристкая политика предполагает использование государственного сектора для уменьшения диспропорций и противоречий, неизбежно возникающих при интеграции восточноевропейских экономик в европейские и мировые структуры.

Особенно необходима такая государственная балансировка в период очевидного кризиса в Эстонии, справоцированного апрельскими акциями правых.

**

Подводя итог сказанному: послеапрельская ситуация в Эстонии показывает противоречия право-национальной модели вхождения Эстонии в европейские и мировые глобальные структуры. Эта модель привела к серьезным противоречиям развития Эстонии, в том числе и апрельским событиям и послеапрельскому кризису.

В настоящее время все больше очевидна необходимость корректировки право-национального курса и перехода к лево-центристской политике, придающей важное значение роли государственного сектора в обществе.

Эстония: политика