Сергей Кремлев: от Сталина, Берии и Гитлера к Ленину. О левых тенденциях консервативной российской историографии.
(2016, 2020 )
Сергей Кремлев (Брезкун) – автор весьма значительного (свыше 30) числа книг по истории России 20 века.
Его безусловно можно считать одним из ярких зеркал «патриотической» ( национал-патриотической, консервативной) историографии в России начала «нулевых» (2000-2015) гг, в том ее виде, как ее понимал флагман данной историографии — издательство «Алгоритм».
До последнего времени C. Кремлев активно поэтизировал Сталина, Берию и даже Гитлера. C.Кремлеву принадлежит несколько книг о Сталине, в том числе — «Сталин – великий» ( 2011,13) и «Имя Сталин» А также ряд книг об «эффективном менеджере» Берии с его дневниками, подлинность которых Кремлев активно доказывал… Оба – как Сталин, так и Берия — ставились в пример Путину.
Находилось место у «раннего» Кремлева также и для Гитлера, который в противовес измышлениям «либералов» оказывался фигурой далеко не отрицательной. Пакт Сталина и Гитлера Кремлев называет «пактом надежды», а книге «Кремлёвский визит фюрера» поэтизирует союз Сталина и Гитлера, пытаясь строить воображаемые перспективы этого союза против Британии. Поэтому предполагавшийся визит Гитлера в СССР он называет «визитом судьбы»… (С.Кремлёв. Кремлёвский визит фюрера : Визит судьбы. — М.: Яуза, 2005) не сильно озадачиваясь тем, что подобный пакт сильно продлил бы существование обоих замечательных режимов.
Но судьба у всех своя. Сергей Кремлев-Брезкун до последнего времени разделял судьбу и основные положения классического (правого) национал патриотизма в России 1990-х — начала «нулевых» гг. Классической и правой эту модель национал-патриотизма можно назвать потому, что она опиралась на традиционный дореволюционный правый консерватизм с его последователями – участниками второй мировой на стороне Гитлера. Эту классическую правоконсервативную модель вполне можно назвать «власовской», ввиду ее явного сходства с власовской идеологией и историографией, а также стремлением к воссозданию идеологии «Союза русского народа» (Напр., А.Байгушев, Русская партия в КПСС, 2005 г. ).
В эти годы небывалого подъема правого консерватизма в России, когда сын власовца Борис Йордан (в 2000-2003) руководил НТВ, в 2005 г., на фоне Русских маршей, активности партии «Родина» и проч. произошла и реальная попытка воссоздания Союза русского народа. В ней принимал ряд известных национал-патриотов, в т.ч. Леонид Ивашев и Сергей Бабурин. Во втором съезде СРН участвовал известный консервативный экономист Валентин Катасонов.
Право-консервативный вариант национал-патриотической историографии начала «нулевых». С. Кремлев и А. Буровский.
Важной особенностью правой версии консерватизма была жесткая критика «большевистской революции». Большевики – все предатели, их всех правильно называть «троцкистами». Они представляли злонамеренных инородцев, разрушивших дореволюционную Россию. Единственные хорошие большевики – это Сталин и Берия, которые большевиками вовсе и не были.
Поэтому с точки зрения православно-белогвардейской историографии главной злодеем советской истории был Троцкий, а главным ангелом – Сталин.
Среди активных сторонников данной теории были фигуры типа Андрея Буровского – также автора многих книг и известного много- и борзописца национал-патриотической историографии.
А.Буровский считает Ленина «чудовищной» личностью, а большевиков «мафиозной и уголовной» группировкой. (7.10.2017, https://www.bbc.com/russian/features-41862665 ). Поэтому он рассматривал сталинский террор как «правильный ответ» большевизму. (А. Буровский, 1937. Контрреволюция Сталина.М., Яуза Эксмо, 2009)
При этом Буровский и его единомышленники того времени (включая Кремлева) почему-то не видели того факта, что «уголовную» группировку в среде большевиков представлял не Ленин и его окружение, но именно Сталин, поэтизировавшийся этими единомышленниками Буровского и Кремлева, а также те, кого он выдвигал в противовес начальному большевизму – в том числе тот же Берия.
Описание сталинского террора у Кремлева (Брезкуна) близко к описанию Буровского. Как доказывает Кремлев, террор Сталина и заплечных дел эффективного менеджера Берии ( а также, Ежова и проч.),против большевиков был вполне правильным.
«А вообще-то, — пишет (почти повторяя Буровского) С. Кремлев, Троцкий и троцкисты, Бухарин и бухаринцы, поставив Советскую власть на грань гибели, уже в 1918 году вполне заслуживали расстрела, так что сталинские пули, отыскавшие их через двадцать лет, были всего лишь запоздавшим справедливым возмездием за содеянное ещё при Ленине.Тем более, что к 1937 году каждый из этой антиленинской и антисталинской компании „заработал“ по совокупности не одну пулю, а целую обойму».
Данный подход к сталинскому террору в слегка «советизированной» форме повторяет подход Буровского (В цитированной книге о 1937 г.).
.Однако можно заметить и отличия Кремлева от Буровского . Кремлев писал, скажем, о советской цивилизации и даже социализме. Правда, очевидно понимая последнюю в духе Российской империи. (Таким же образом в правоконсервативной историографии трактовалась и теория «русского мира» ). О сов. Цивилизации с 1990-х писал также и С. Кара-Мурза, который совмещал это писание с жесткой критикой марксизма.
Согласно консервативным трактовкам русской цивилизации (в том числе видимо и Кремлева) главным носителем советской цивилизации (и социализма) был Сталин, который создал эту сов. Цивилизацию — при участии, понятно, таких фигур, как Берия.
Большевики же – как в виде троцкистов, так и в виде бухаринцев создавать советскую цивилизацию Сталину мешали. Ему мешал скорее всего и Ленин, который (по близкой видимо Кремлеву логике ряда патриотических авторов) после революции и в ходе ее «сочувствовал» троцкистам и бухаринцам и не так любил Сталина, как следовало.
Важной для Кремлева, как и консервативно-сталинистской историографии была и критика Хрущева.
Кремлев вместе со всей патриотической общественностью обличает Хрущева за «заговор против Сталина» и его убийство, которое обозначается как «убийство века».
Главным виновником как заговора против Сталина, так и его убийства по Кремлеву ( и нац.-патриотической логике ) считался тот же Хрущев, но никак не хороший Берия, который понятно, ко всему этому никакого отношения не имел.
Однако (если доказывается насильственность смерти Сталина), то «хрущевская» версия его «убийства» критики не выдерживает. Главным специалистом по подобным делам в сталинском окружении был, конечно, вовсе не Хрущев, а кумир Кремлева — заплечных дел менеджер Лаврентий Берия.На этот счет есть вполне убедительные аргументы А. Авторханова в книге «Смерть Сталина».(Слово, 1992 ).
Но для Кремлева Авторханов, понятно — авторитет не большой.
Обращение Кремлева к Ленину.
Итак, до 2015-16 гг Кремлев в основном писал в том же духе, что и Буровский, хотя со «сталинским» уклоном. О Ленине речи не было, он скромно укрывался в тени Сталина и Берии, которым и посвящена большая часть из книг Кремлева.
Однако затем в 2015-16 гг происходит неожиданное — Кремлев отходит от Буровского, делая некоторые шаги «влево» и начав в частности ( чего трудно было ждать от самого Буровского) писать нечто положительное о Ленине .
Речь идет прежде всего о книге о Кремлёва Ленин. Спаситель и создатель. — Алгоритм, 2016 ). и ряде статей, связанных с этой книгой (статьи о приезде Ленина в Россию в апреле 1917 г. – «миф о пломб вагоне»).Отличия от Буровского и иже с ним: не только хорошего, но даже слегка положительного Ленина у него, как и всей право- консервативной группировки быть никак не могло по той причине, что Ленин не был правосл. белогвардейцем и не относился положительно к «Союзу русского народа».
С точки зрения православно-белогвардейской историографии главной злодеем был Троцкий, а главным ангелом – Сталин. Кремлев также отстаивал нечто подобное, считая Сталина главным создателем и носителем советской цивилизации. Большевики к сов. Цивилизации никакого отношения не имели.
Теперь к создателям сов.цивилизации «добавился» и Ленин…
Понятно, такой поворот Кремлева (видимо «влево») имел своеобразный характер.
С одной стороны он разоблачает ряд известных правых сюжетов и мифов о Ленине. В частности мифа пломб. Вагона, сюжета немецких денег.С другой в центре концепции все равно остался Сталин. Хотя Ленин «слегка» приблизился к нему.
Обращение Кремлева к Ленину подается как борьба с Хрущевым за «Ленина сталинской эпохи».
« Для Сталина и в эпоху Сталина Ленин был не иконой, а знаменем. Иначе всё повернулось во времена «верного ленинца» Хрущёва, якобы возвратившего Россию и партию к «ленинским нормам жизни и руководства» после якобы сталинского их «извращения».
Хрущёву, хрущёвцам-шкурникам и всё более густо окружающим Хрущёва агентам влияния Запада было важно принизить Сталина, заслонить его гигантскую фигуру. А сделать это можно было, лишь задвинув Сталина за единственную равновеликую ему фигуру русской истории – Ленина. Начало этому было положено в середине хрущёвских 50-х годов, и всё продолжилось в брежневские годы. В изображении официальной пропаганды Ленин стал походить на китчевые раскрашенные фигуры девы Марии в католических храмах».
Итак – «шкурники» хрущевцы «задвигают» хорошего Сталина за Ленина…
А за кого задвигали Ленина близкие ранее Кремлеву национал-патриоты? Они задвигали Ленина за Сталина, а иные и за Николая 2.(если не за Пуришкевича и Маркова 2).
Специфически излагаются Кремлевым и другие аспекты ленинской темы, в частности темы завещания Ленина. Последние работы Ленина , (например, письмо к съезду) в которых так или иначе критикуется Сталин, рассматриваются как едва ли не фальсификации против хорошего Сталина.
Фальсификация — чья? Антисталинистов? (пресловутых «троцкистов»?) Когда? При тридцатилетнем правлении Сталина? После Сталина при Хрущеве?
Кремлев здесь повторяет соображения В. Сахарова в книге, «Полит. Завещ. Ленина» (2003), в которой «письмо к съезду» Ленина объявляется «историческим фантомом» (с. 315).
Выводы
Книга Кремлева о Ленине ( Ленин. Спаситель и создатель. — Алгоритм, 2016 ), как и ряд примыкающих к ней книг, интересна «сменой вех» нац-патриотич. историографии. Данная книга показывает отход «массовой» исторической ллитературы – от традиционной правой – не только праволиберальной (книга Данилкина о Ленине), но и и правоконсервативной историографии.( традиционного сталинизма и песен о Берии).
Очевидны не только сходства Сергея Кремлев (С. Брезкуна) с пракоконсервативной историографией, в лице в частности А.Буровского и Н. Старикова, но и отличия позиции Кремлева от нее. Появление данной книги, как и ряда примыкающих к ней работ, показывает хотя и противоречивый, но тем не менее происходящий поворот «патриотической» (консервативной) российской историографии влево.
Добавить комментарий
Для отправки комментария вам необходимо авторизоваться.