Можно ли считать диктатуру партаппарата «социализмом»? Ответ на статью В. Паульмана «Сколько существует марксизмов»?

4-9.04.2020.

В  статье «Сколько существует марксизмов»  В.Ф. Паульман высказал ряд критических замечаний в адрес моей книги «Третий марксизм» (Тарту-Спб, 2018).

Среди этих замечаний, например, такие:

«Всей работе И.Розенфельда … свойственна терминологическая путаница, вызванная использованием выражений и терминов из пропагандистского арсенала империалистических государств и сочинения им новых понятий…».

 «По логике И.Розенфельда, «второй марксизм», т.е. сталинизм, ничем не отличался от фашистского идеализма и он громогласно решил выбросить социалистическую идеологию на свалку истории».

 «Какому И. Розенфельду верить?- спрашивает В. Паульман,- Тому, который писал, что в СССР существовал реальный социализм (и даже посткоммунизм!) или же тому, который отрицал существование реального социализма? …В действительности в Советском Союзе существовал настоящий социализм (правда далеко не совершенный из-за диктатуры партийно-государственного аппарата)…»

Последняя фраза обнаруживает те основания, с позиции которых  В. Ф.Паульман дает критику моего подхода. Он защищает  «настоящий социализм», под которым понимает социализм советский с соответствующей идеологией. То, что в моей работе дается критика этого  социализма с его идеологией и заставляет В.Паульмана обвинять меня в стремлении «выбросить социалистическую идеологию на свалку истории».

Попытаемся ответить на  выдвигаемые автором критические аргументы.

Данный ответ продолжает нашу полемику с В.Ф. Паульманом по вопросам интерпретации марксизма, который начался 13 лет назад,  после выхода  кн. В,Ф. о социализме (см. мою рецензию «В поисках утраченного социализма» ( https://kripta.ee/rosenfeld/2007/12/08/v-poiskax-utrachennogo-socializma/ ).  Эта полемика  продолжилась и позже, например, в 2015 г., после выхода моей кн. «Крах консерватизма»  (см. статью «О марксизме, научности и социализме» https://kripta.ee/rosenfeld/2015/11/25/o-marksizme-nauchnosti-i-socializme/ ).

Но начнем по порядку — с «реального социализма» и советского марксизма.

1.О «реальном социализме» —  обществе советского образца.

 «Какому И.Розенфельду верить?- задается вопросом В. Паульман,- Тому, который писал, что в СССР существовал реальный социализм (и даже посткоммунизм!) или же тому, который отрицал существование реального социализма? …В действительности в Советском Союзе существовал настоящий социализм (правда далеко не совершенный из-за диктатуры партийно-государственного аппарата)…»

Во-первых, автор этих строк никогда не отрицал существование реального социализма — то есть общества, существовавшего в СССР и ряде других стран Варшавского Договора до перестройки 1987-91 гг. Отрицать существование этого общества, в котором мы жили (и которое с конца 1960-х гг получило в советских работах название «реального социализма») вообще было бы нонсенсом, подобным, скажем, отрицанию существования Австралии.

Вместе с тем в книге «Третий марксизм» я, вслед за рядом неортодоксальных марксистов   1930-х  и далее годов, отказываюсь считать  реальный социализм  «социализмом» в марксистском смысле. В этом и есть причина критики В. Паульмана в мой адрес.   

 При этом В. Ф.  удивляется тому, почему я, отрицая «социалистичность» данного общества, называю его «реальный социализм». Однако использование термина «реальный социализм» (который применял и Л. Брежнев) совсем не значит автоматического признания «социалистичности» советского социализма  в марксистском смысле.

Да, в  работе «Третий марксизм» я высказываю сомнение в том, что в СССР, как считала официальная советская идеология, был построен социализм «по Марксу и Ленину». Но такое сомнение с 1930-х гг высказывал целый ряд критических левых на Западе и в СССР.   В период перестройки к ним присоединилось также немало советских обществоведов, включая например, известного специалиста по теме Анатолия Бутенко ( О «бархатных» и «небархатных» революциях в странах Центрально-Восточной Европы. – Восточная Европа: контуры посткоммунистической модели развития. – М., 1992 ).

  Как известно, о построении социализма в СССР (то есть социализма по Марксу и Ленину) было объявлено в сталинском СССР накануне второй мировой войны.

Могли ли марксисты тогда, перед войной, и тем более сейчас согласиться с таким определением? Нет,  сторонники марксизма в его классическом и  ленинском варианте (например, убитый  по приказу вождя народов Федор Раскольников в письме к Сталину 1939 г., не говоря уже о М. Рютине, Л.Троцком и многих других) с этим не согласились.

Они справедливо говорили о «режиме личной диктатуры» Сталина, терроре, «тоталитаризме» и многих других особенностях сложившейся в СССР  1930-х гг общественной системы, которые не позволяли (несмотря на ряд достижений довоенного советского строительства нового общества) считать эту систему социализмом.

Л.Троцкий в работе «Преданная революция» (1939) писал о «переходности» советского общества, смысл которого «еще не взвешен историей».

 По моему мнению, отстаиваемому в обсуждаемой работе «Третий марксизм», реальный социализм не вышел за рамки периода «диктатуры пролетариата», о которой писали К. Маркс и  В. И. Ленин. Отсюда вызывающий критику В.Ф. Паульмана «сочиненный» мною термин «предсоциализм».

В. Паульман обвиняет меня в «использовании выражений и терминов из пропагандистского арсенала империалистических государств». При этом он обходит и никак не комментирует  приводимую в моей работе (как и работах других неортодоксальных марксистов начиная с 1930-х гг) «вполне марксистскую» аргументацию по  вопросу об определении природы реального социализма.

  Я приводил, в частности, выдержки из работы «Государство и революция», в которой такой марксист, как В.И. Ленин, опираясь на «Критику Готской программы» Маркса четко указывал, что по его мнению, «послекапиталистическое» общество проходит следующие стадии: «долгие муки родов» (они же «диктатура пролетариата»), затем «первая фаза коммунистического общества » и “высшая фаза коммунистического общества». (ПСС, т. 33, с. 185, К. Маркс, Ф. Энгельс.ПСС, 2-е изд., т. 19, с. 19–20). Первое коммунистическое общество в работах социалистов конца XIX-  начала XX века получило название «социализм». Второе в работах советских теоретиков стало обозначаться как «собственно коммунизм».

Подход Маркса и Ленина к определению нового строя не кажется В.Ф. Паульману, как и ряду  нынешних авторов, скажем так – консервативно-сталинистского направления  – марксистским? А марксистским кажется этим  авторам  реальное далекое от марксизма обозначение «социализмом» диктатуры  И. Сталина?

В послесталинскую эпоху от сталинских определений попытались освободиться «шестидесятники» хрущевского времени — Рой Медведев и целый ряд других авторов. Но их соображения и критика сталинской системы была до самой перестройки блокирована обществоведами консервативно-сталинистского направления.

Есть все основания считать, как мы и доказывали в работе о Третьем марксизме, что реальный социализм советского образца оставался «диктатурой» до самой перестройки, что не позволяет говорить о том, что он достиг стадии «социализма», т.е. «первого коммунистического общества».

Коснемся применяемого в моей работе  и описывающий нынешние общества Восточной Европы термина «посткоммунизм», который, несмотря на его общепринятость с начала 1990-х гг на Западе и в странах реального социализма (например, приведенный сборник со статьей А. Бутенко), почему-то сильно удивляет В.Ф. Паульмана.

«Причем нельзя,- пишет он,-  пройти мимо и такого абсурдного утверждения И.Розенфельда, что СССР и страны Восточной Европы являлись посткоммунистическими, с идеологией, аналогичной фашистской. Использование термина «посткоммунистический» не является случайным. Он используется И.Розенфельдом неоднократно».

Оставим пока в стороне «фашизм», упоминанием которого В.Ф. Паульман здесь и в ряде других мест запутывает вопрос.

Автор рецензии почему-то не в курсе, что  термин  «посткоммунизм» придуман не мной, но широко применяется в западной и нынешней восточноевропейской политологии. (Возможно, по мнению В.Ф.Паульмана, относясь к «выражениям и терминам из пропагандистского арсенала империалистических государств»?). Что собой представляют эти общества с точки зрения современных левых — вопрос, на который должен дать ответ новый марксизм несталинского образца.

Что касается «фашизма», то в книге «Третий марксизм», как и других моих работах,  говорится о том,  что в большинстве «посткоммунистических» стран у власти находятся правые консерваторы. И это  не выдумка, а  констатация факта. Примеры – Венгрии (Орбан), Польши (Качинские), России (ЛДПР и проч). Да и Эстонии – Исамаа, EKRE. При этом термин «фашизм» к данным относительно умеренным нелиберальным правым  не подходит, поскольку относится к более радикальному правому национализму и скорее к отдельным радикалам в составе данных партий.

2.Потерпел ли реальный социализм поражение в холодной войне       или ему удалось победить Западное общество ?

Как пишет В. Паульман о моей особе, «опираясь на свою псевдонаучную концепцию о множественности марксизмов, он окончательно запутался, начав опровергать свои же утверждения о существовании в СССР реального социализма… И как следствие, он заявил: «Одним из постулатов советского (второго) марксизма было утверждение, что в СССР построен социализм и что этот реальный социализм является более высокой общественной формой по сравнению с современным ему западным обществом – капитализмом. Однако этот тезис вступил в противоречие с реальностью» (с.405). И.Розенфельд категорически утверждает, что «западное общество показало свое превосходство над реальным социализмом…, добившись в ходе холодной войны его поражения на рубеже 1990-х».

О первой части приведенных соображений В. Паульмана. Как  уже говорилось, употребление в работе термина «реальный социализм» не означает признания социалистичности в марксистском смысле существовавшего в СССР общества. Поэтому       никакой утверждаемой В.Ф. Паульманом путаницы в моем понимании обществ советского образца  нет.

Далее В.Ф. Паульман хочет опровергнуть выдвинутый не мной, но принятый значительной частью мировых политологов тезис о поражении реального социализма в ходе холодной войны. Он хочет доказать нам, что никакого поражения реальный социализм на рубеже 1990-х не потерпел ?  По мнению В.Ф.Паульмана этот социализм одержал победу над обществом западного образца?

А где в Восточной Европе сохранилось общество реального социализма, кроме Беларуси — да и то в специфическом виде?    Если «исчезновение» доперестроечного социализма в Восточной Европе — не показатель его поражения, то пусть нам приведут доказательства победы этого строя.

3.Кто отказывается от марксистских терминов и категорий? Можно ли считать диктатуру партаппарата социализмом?

Когда В.Ф.  Паульман заявляет, что «всей работе И.Розенфельда, к сожалению, свойственна терминологическая путаница», я вполне могу вернуть ему это обвинение.

Не является ли терминологической путаницей, например, обозначение В.Ф. Паульманом социализмом общества, в котором, по его собственному признанию,  существовала  «диктатура партаппарата»? Может ли общество, в котором, как в СССР и странах советского образца, до конца сохранялась диктатура партаппарата, считаться, как это утверждает В.Ф. Паульман, марксистским социализмом? 

По словам В.П. «государственный социализм есть абсолютная власть аппарата управления в сочетании с социалистической системой производства и распределения. Адекватной ему формой власти является диктатура партийно-государственного аппарата»  (Мир на перекрестке 4-х дорог,, 4 редакция, с. 293).

Могли ли бы  классики марксизма — Маркс, Энгельс, Ленин (за исключением, понятно таких марксистов, как Сталин и его  последователи) считать общество диктатуры партаппарата социализмом? Весьма сомнительно.

Обозначение сталинской диктатуры (как и последующей диктатуры партаппарата) понятием социализма, отождествление социализма с этой диктатурой  является, по сути, консервативно-сталинистской ревизией марксизма.

Позволю себе ответить цитатой самого В.Ф. Паульмана, которую он использует против автора этих строк. «Спрашивается, что в этих утверждениях (в данном случае, обозначения В.Ф. Паульманом диктатуры партаппарата социализмом) — общего с марксизмом? Абсолютно ничего».

4.Марксизм  «один», или разные течения марксизма как исторический факт?

В.Ф. Паульман доказывает нам, что марксизм «один» и разных его течений быть не может. По его словам обо мне, «опираясь на свою псевдонаучную концепцию о множественности марксизмов, он окончательно запутался»,

Прекрасно. Когда в начале XX века Ленин критиковал теоретиков Второго Интернационала, в социал-демократии (в том числе российской), очевидно было два марксистских течения — умеренное (меньшевистское) и революционное (большевистское), положившее начало коммунистическому направлению в идеологии и политической практике.

Точно так же реальный анализ  современного состава левых партий в Европе, показывает, что в современных европейских парламентах и партиях можно найти по крайней мере три группы марксистов – социал-демократов, коммунистов советского образца и современных левых.

Пусть сторонник «единого» марксизма В.Ф. Паульман докажет нам, что этих разных течений в марксизме «на самом деле не было» ни в начале XX века, ни сейчас.

Конечно, наш автор может заявить нам в советском ключе, что социал-демократы и троцкисты – марксисты «ненастоящие», а настоящий марксизм «один» — тот который отстаивает сам В. Паульман. Однако дело вовсе не так просто, как считали сторонники сталинского социализма. Социал-демократия, например, до настоящего времени остается в Европе довольно влиятельным и успешным течением и его сторонники имеют немалые основания считать «настоящим» именно свой вариант марксизма.

Если В. Паульман хочет  доказать, что есть только одно  течение марксизма – то, которое считает диктатуру партаппарата социализмом по Марксу —  он вступает в противоречие с известными всем (и ему самому) фактами.

5.О советском марксизме. «Василий Иванович, вы за большевиков или за коммунистов?»

 Переходим к идеологии реального социализма – советскому марксизму.

Мое понимание советского марксизма В.Ф. Паульман описывает так: «оказывается, существовал советский марксизм (надо понимать «второй марксизм»), который и потерпел явное поражение».

По Паульману утверждение такого поражения, о котором уже говорилось, есть «абсурд».

Но вначале определения.

По мнению В. Паульмана: «Если отождествление марксизма-ленинизма с большевизмом вполне оправдано, то ставить знак равенства с советским марксизмом (если под ним понимать теорию, которая была в ходу в советское время) вряд ли разумно. А что касается отождествления марксизма-ленинизма с коммунизмом, то с научной точки зрения это вообще недопустимо».

Итак, В.Ф, Паульман критикует меня, во-первых, за приравнивание советского марксизма к марксизму-ленинизму? А разве советский марксизм не определял себя именно так?

Во-вторых, о термине «коммунизм». В книге «Третий марксизм» говорится, что советский и восточноевропейский реальный социализм назывался «коммунизмом» на Западе, в западной политологии. Отсюда принятые на Западе термины – «коммунистические страны», «коммунистическая пропаганда» и проч.

Странно, что В.Ф. Паульман об этом никогда не слышал. Упрек о том, что такое употребление термина «коммунизм» «недопустимо», следует адресовать не мне, но многим (если не большинству) западных политологов. ( Которых, правда, В. Паульман может игнорировать за использование  «выражений и терминов из пропагандистского арсенала империалистических государств»).

Для определения советской идеологии как «коммунистической» имеются и известные внутрипартийные основания.  Общеизвестно, что течение большевизма после 1917 г. стало определялось уже Лениным как «коммунистическое». В 1919 г.  РКП(б) была переименована в Коммунистическую партию, затем стала ВКП (б) и т.д.

Вспоминается известный вопрос из фильма «Чапаев».  «Вот, Василий Иванович, мужики сумлеваются: ты за большевиков али за коммунистов?»

Официальной идеологией СССР, как все помнят, был «марксизм-ленинизм». Значит «большевизм», «марксизм-ленинизм» и «коммунизм» (в западном употреблении) относятся к одной и той же идеологии «реального социализма» — социализма советского образца.

6. Отношение современного левого подхода к марксизму-ленинизму. Потерпел ли второй марксизм (как и реальный социализм) поражение в холодной войне?

В.Ф. Паульман  упрекает  меня в ошибочном противопоставлении советского марксизма «оригинальному» (т.е. классическому – Маркса, Энгельса, Ленина). «Т.н. «второй марксизм»,- пишет он,- был естественным этапом развития марксизма и совершенно неправомерно его противопоставлять оригинальному марксизму, как это делает И.Розенфельд».

Тут же наш критик обвиняет меня ( как и в ряде случаев ранее) в ошибочности утверждения, что советский марксизм – марксизм-ленинизм (он же большевизм и «коммунизм») потерпел поражение в противостоянии с западными (правыми) доктринами.  «Отсюда и вытекает его абсурдный вывод, который он сделал: в конечном счете второй марксизм потерпел поражение в противостоянии с западными (правыми) – консервативными и либеральными доктринами» (с.405). Более того, он вообще исчез с идеологического горизонта,… т.е. канул в Лету, а ее идеологи разбежались, пополнив ряды правого консерватизма…». По словам В. Паульмана «На самом деле никакого поражения развивающийся марксизм не потерпел».

Общий вывод В. Паульмана: «по логике И.Розенфельда, «второй марксизм», т.е. сталинизм, ничем не отличался от фашистского идеализма и он громогласно решил выбросить социалистическую идеологию на свалку истории».

 Начнем с темы поражения советского марксизма, идеологии реального социализма. (Опуская пока термин «фашистский идеализм», который, как и термин «фашизм» используется  нашим оппонентом как правило без какой либо связи с моим реальным изложением).

В. Ф. Паульман отрицает поражение советского марксизма, считая, по-видимому,  что советский марксизм на самом деле одержал убедительную победу над западной (правой, консервативно-либеральной) идеологией.

 Кто видел эту победу, кроме В.Ф. Паульмана? Если марксизм-ленинизм победил в Восточной Европе, то где? В Польше, Чехии, Венгрии, России? В штаб квартире КПРФ? В отдельно взятой квартире В.Ф. Паульмана?

По-моему,  советский марксизм-ленинизм как и сам реальный социализм идеологическое поражение в Европе таки потерпел. Достаточно посмотреть, в каком положении находится левая теория и левые партии в современной Восточной Европе и даже в постсоветском пространстве – например, Прибалтике (в т.ч.Эстонии) на Украине и даже в России.

У власти в большинстве стран бывшего Варшавского договора в том числе в России, находятся правые группировки, призывающие «бороться с леваками»(как и «либералами»). Левые находятся в глубокой оппозиции.

Признаком поражения левых является, на наш взгляд, также тяготение постсоветского марксизма-ленинизма (например КПРФ) к консерватизму, о чем говорит например, появление  в данной партии многочисленных не левых, но консервативных фигур типа Н. Кондратенко, А Макашова и проч.

Поражение советского марксизма на рубеже 1990-х гг, с нашей точки зрения, является фактом. Но это не значит, что это  поражение  было поражением «развивающегося марксизма» в целом. Последний, разумеется, развиваться продолжил. Но вопрос – в каких формах.

Ситуацию с советским марксизмом в наши дни можно сравнить с той, в которой оказались в конце XIX века ранние (домарксистские)  формы социализма (в том числе утопического). Так например, в России  народнический «общинный социализм» потерпел поражение в полемике с марксизмом – в частности, Г.Плеханова. Но несмотря на это, указанный народнический социализм (как и утопический социализм XVIII и ранее веков) остался «классикой» левой идеологии определенного времени. После появления новых форм левой идеологии  народническое направление не исчезло, хотя и перестало быть главным.

Мое отношение к марксизму-ленинизму, который я считаю «второй» ветвью марксизма , значительно сложнее, чем это   хочет представить В.Ф. Паульман . По-моему мнению, отраженному в книге «Третий марксизм»,  эта форма марксизма, как и сам «реальный социализм», была важным шагом вперед в развитии левой теории.

В обсуждаемой  книге достаточно говорится и о том, что многие положения советского марксизма сохраняют актуальность. Сам В. Паульман  «ради справедливости» признает,  что автор работы «пытается включить в свою теорию конструктивные элементы этой идеологии», а также «видит и некоторые положительные стороны реального социализма (возможность управления госсектором, планирование, прогресс в области культуры)».

Более того, я, несмотря на обвинение со стороны В. Паульмана  в  стремлении «выбросить социалистическую идеологию на свалку истории», указываю в своей книге на преимущества советского марксизма по сравнению даже  с социал-демократическим «социализмом».

 Этого, кстати, оказались не в состоянии сделать ни советские традиционалисты  реально сталинистского образца, как Николай Рыжков во время перестройки, ни  нынешние последователи идеологии русского консерватизма. (Возьмем, например, трактовку нынешней китайской модели у А. Девятова).

Критика советского марксизма и социализма советского типа  ( которые В. Паульман отождествляет с социализмом вообще)  не означает моего «отказа от социализма» в целом. Обвинение автора в стремлении «выбросить социализм на свалку истории» показывает намеренное игнорирование  В. Паульманом замысла книги, поддерживающей левое (социалистическое) направление как на современном Западе, так и Востоке.

Я никогда не утверждал также, что левые авторы разных направлений  (социалисты) —  в т. ч. и сам В. Паульман, не создали ничего нового. Более того, я всегда старался поддерживать  левых авторов  всех направлений.

7. Марксизм-ленинизм и консерватизм. Кто «приравнивает советский марксизм к фашизму»?

Остановимся подробнее на отношении «второго марксизма» (марксизма ленинизма») с идеологией консерватизма.

В моей книге  «Третий марксизм» дается критика тех течений социализма, которые пытаются соединить левую идеологию с консерватизмом, в частности сталинский вариант марксизма-ленинизма. В. Ф. Паульман не согласен с этой критикой,  обвиняя ее  в  «приравнивании марксизма-ленинизма к фашизму».

 «По логике И.Розенфельда, — пишет В. Ф. Паульман — «второй марксизм», т.е. сталинизм, ничем не отличался от фашистского идеализма». Этот странный термин «фашистский идеализм»  (как будто не бывает «фашистского материализма») — уже использовался нашим оппонентом и ранее – и столь же адекватно, как и в настоящем случае, напоминая  известный по сталинским обличениям «меньшевиствующий идеализм».

По словам известной иронической песни Э. Соловьева:

«За  поджоги он в ответе, в саботаже  виноват…

И вообще по всей анкете

Меньшевиствующий гад».

    В.Ф. Паульман не согласен также с моим упреком многим(хотя и не всем) идеологам марксизма-ленинизма в отказе от защиты левых идеалов,  что они «разбежались, пополнив ряды правого консерватизма».

Мое описание  отношений между советским («вторым») марксизмом и консерватизмом трактуется В.Ф. Паульманом  (видимо в обличительных целях) весьма упрощенно. Я никогда не приравнивал советскую идеологию ни к консерватизму (правому национализму), ни тем более к фашизму  и не считаю такое приравнивание допустимым – особенно учитывая важный опыт победы СССР над гитлеровской Германией.

Мое понимание консерватизма и фашизма (и их соотношения) трактуется в рецензии В Пульмана искаженно (видимо, для сгущения красок), с частой подменой понятия консерватизма термином «фашизм».

Консерватизм -это более общее понятие, чем фашизм. Оно обозначает правое нелиберальное политическое течение, имеющее как умеренное, так и радикальное направление.Умеренным можно считать британский консерватизм, консерватизм ХДС-ХСС в современной Германии и т.д.  Фашизм же  был формой радикального европейского консерватизма (правого национализма) в Европе начала XX века. В том числе Италии, Франции, Испании (Франко) и Германии (  немецкий национал социализм). Сходными  с приведенными вариантами консерватизма были многочисленные  европейские правые национализмы (от умеренных до радикальных), многие из которых дожили и до начала XXI века. В России дореволюционным аналогом радикального консерватизма (правого национализма) следует, по-видимому считать черносотенство.

Что касается отношения советского марксизма к консерватизму и его радикальным формам – то, как известно, большевизм (марксизм-ленинизм, второй марксизм) еще до революции противостоял таковым. Большевизм как форма левой идеологии в России активно боролся с  правым национализмом  — включая его радикальную, т.е. черносотенную форму. Соответственно «своим» (то есть национальным)  правым консерватизмам противостояли вместе с другими левыми и большевики- коммунисты  в Европе и различных национальных образованиях Российской империи – от Финляндии, Польши и Прибалтики до Украины.

Однако при Сталине, как отмечается и в моей книге, в советской политике и идеологии произошел определенный отход от большевизма в сторону консерватизма. Советская политика при Сталине имела явную двойственность. С одной стороны СССР противостоял правому европейскому национализму (фашизму) с другой стороны вел репрессивную и радикально правую политику внутри страны, уничтожая собственных и европейских левых (например, уничтожение целого слоя соратников Ленина, разгром Коминтерна). По словам А.Орлова (Фельдбина) «Сталин уничтожил революционеров больше, чем все русские цари».

Сталинизм,  с одной стороны, объявлял себя марксизмом-ленинизмом (например, «Вопросы ленинизма» Сталина), с другой содержал (особенно в поздний сталинский период) немало признаков   консервативной деформации этого течения.

В чем причина этого явления? По нашему мнению, как любая общественная форма, реальный социализм по известным диалектическим принципам пережил период подъема и вступил в период «нисходящего» развития. Это же произошло и с идеологией этого общества — советским марксизмом, который  в свой поздний (сталинский) период стал тяготеть к консерватизму.  В сталинизме конца 1930 и 1940-х гг,  как кажется, присутствовала не только раннебольшевистская революционная тенденция, но и  существенные элементы консерватизма (правого национализма).

Противостояние раннебольшевистского и сталинского подхода к национальному вопросу отразила, например, полемика между Лениным и Сталиным о принципах национального устройства СССР, отраженная в важной работе Ленина «К вопросу о национальностях или об автономизации» (1922).

Как можно заметить, во многих конкретных решениях национальных вопросов в СССР  Сталин в 1930-40-х гг, как на практике, так и в теории отходил от традиционного большевизма в его ленинской форме в сторону имперского шовинизма, т.е. русского консерватизма. (Например, история ряда «наказанных народов» в СССР). Можно говорить о консервативной ревизии ленинизма при Сталине.

Немалые пережитки сталинизма и консервативно-имперского подхода сохранялись в советской идеологии до самой перестройки.

 Однако если в советский период консерватизм  был лишь частью официальной идеологии наряду с элементами марксизма, то в постсоветское время он приобрел самостоятельность и стал усиливаться. Консерватизм отделился от «левизны» и приобрел классическую форму правого национализма (к примеру, феномен т. н. «русской партии в КПСС», которая откровенно тяготела к идеологии «Союза русского народа» (См А.Байгушев, «Русская партия в КПСС», М., 2005).

8.О возникновении леводемократической идеологии.

Мои соображения о возникновении леводемократической. идеологии В.Ф. Паульман описывает следующим образом:

        «Наконец пора выяснить, что понимает И.Розенфельд под «третьим марксизмом»…«Необходимость возникновения леводемократической идеологии, по мнению И.Розенфельда, была обусловлена глобальным экономическим кризисом 2007-2011 г.г. и натиском т.н. западных идеологий».

Данное утверждение (как и ряд приводившихся выше) сильно искажают реальное изложение данного вопроса в рецензируемой книге.

В главах 1 и 2 работы «Третий марксизм» я пытался показать, что леводемократическая идеология начала формироваться еще в первой половине XX века, возможно, начиная с 1930-х гг, как критическая реакция на опыт реального социализма в СССР. К примеру, — идеи В. Сержа (Кибальчича), Л. Троцкого, А Целига  и многих др. «неортодоксальных» (с советской точки зрения) марксистов. (см. Третий марксизм, гл. 2)

9.О «ревизии» марксизма и некоторых категориях современного левого подхода.

Является ли Третий марксизм «ревизией» марксизма, или В.Ф. Паульман  в лучших традициях советского дискурса пытается подвести этот подход под такую «ревизию» в «обличительных» целях ?

«Ниже, пишет он,- мы видим образец такой ревизии. …В определенном смысле речь идет о «конвергенции, то есть соединении в новом посткоммунистическом обществе двух систем – не только системы западного (Расчлененного) общества, но системы реального социализма (общества коммунистического синдикатного типа».

В работе «Третий марксизм» содержится якобы  также  «призыв к переформатированию определенных… частей категориального аппарата классического марксизма, в частности принципов классической гегелевско-марксистской диалектики (например, принцип отрицания отрицания)»,

Здесь, как и в других местах рецензии, дается искаженная  трактовка современного левого подхода, стремящегося использовать, а не отбрасывать  принципы классического марксизма и категории диалектики. Так, в книге вовсе не отрицается (как можно подумать после замечаний В.Ф. П.), а активно используется известный принцип отрицания отрицания.

Относительно категорий правого и левого.

«Особенностью «третьего марксизма»,- пишет В. Паульман,- является то, что вместо термина «капиталисты» («буржуазия») И.Розенфельд применяет термин «правый истеблишмент»… «Спрашивается, что в этих утверждениях общего с марксизмом? Абсолютно ничего. Разве можно назвать главной тайной текущего века приход к власти левых сил после посткоммунизма, то бишь выхода реального социализма («предсоциализма») из режима Реставрации?».

 Здесь же В. Паульман  задается вопросом, «а что такое левый истеблишмент?».

Во-первых,  понятие буржуазии как правящего класса в обществах западного образца в подходе третьего марксизма не отрицается, хотя используются и другие обозначения данного класса, как например «плутократия».

Что касается «левого истеблишмента», то, как указывается в обсуждаемой работе, таковым  (левым мировым центром)  до 1991 г. был советский и восточноевропейский реальный социализм, который не смог совершить «положительную перестройку» и потерял свою роль мирового левого центра, встав на путь Реставрации общества западного образца.

10. Выводы. «Как ревизионист ревизионисту»…Какую альтернативу предлагает Восточной Европе В.Ф. Паульман?

 Подводя итоги, заметим, что критическую рецензию В.Ф. Паульмана на книгу «Третий марксизм» вряд ли можно считать объективной.

В ней искажаются  положения и цитаты критикуемой работы, тенденциозно и неверно трактуются отдельные ее положения. Странно и вряд ли адекватно используются известные политические понятия — консерватизм, посткоммунизм, фашизм.

Критика «третьего марксизма» дается, как можно понять,  в основном с позиции советского марксизма и советского социализма – то есть административно-командной системы, ставшей историей не только в странах «Восточного блока», но и в России. Поэтому этой критике свойственны все противоречия «сталинизированного» марксизма.

В. Паульман признает, что в СССР до перестройки конца 1980-х гг существовала «диктатура партаппарата», однако он  «вполне марксистски» обозначает таковую понятием «настоящего социализма» по Марксу и Ленину.

Реальные проблемы левого движения Европы и постсоветского пространства автора не интересуют. Левые (социалистические)  аргументы в работах В.Ф. Паульмана есть, и их даже много ( мы цитировали ряд из них в обсуждаемой работе), но общий подход автора сохранил те же недостатки, что и 13 лет назад  (см. рецензию 2007 г.и последующие ответы нашему оппоненту).

Что предлагает  В. Паульман восточноевропейским странам?

Вернуться к обществу с «диктатурой партаппарата», которое он называет социализмом? Или двигаться к так называемому «демократическому социализму», который он  в работе  «Мир на перекрестке 4-х дорог. Прогноз судьбы человечества» выдвигает в качестве правильного «социализма будущего»?

Однако что представляет собой  предлагаемый В.Ф. Паульманом  демократический социализм?

Понятие «демократического социализма» он  ( признавая это сам) заимствует из социал-демократической программы, то есть у «ревизионистов» по советским определениям. Зачем нужно такое заимствование? Ведь в своей книге  он отмежевывается от социал-демократии, перечисляя в советском стиле ее «ревизионистсткие»  особенности. Но одновременно  по непонятным причинам сам активно использует «ревизионистскую» терминологию.

В понятие «демократического социализма» В.Ф. Паульман вкладывает свой  смысл. Какой именно? Это социализм без диктатуры партаппарата?  В теории  как будто да. Этому социализму, понятное дело, свойственно «подлинное народовластие» и проч.

Однако в концепции «демократического социализма» В.Ф. Паульмана настораживает ряд моментов. Для достижения этого социализма он призывает не более и не менее как… к «захвату власти» в  «капиталистических»  странах.

«Чтобы преобразовать капитализм в социализм, — пишет он в работе «Мир на перекрестке четырех дорог»,- нужен волевой акт в сфере политики, нацеленность большей части общества на преодоление противоречий капиталистической системы, а точнее, нужен захват политической власти; а  в случае отчаянного вооруженного сопротивления буржуазии – установление диктатуры рабочего класса  и вообще всех лиц наемного труда, восставших против гнета эксплуататоров. Это доказано всем опытом ушедшего ХХ века». (Мир на перекрестке четырех дорог, Прогноз судьбы человечества, 4 редакция., с.506-507 ).

 Помнится, от лозунга «захвата власти» на Западе и установлению «диктатуры рабочего класса» постепенно отказался даже разваленный Сталиным Коминтерн. В.Паульман однако считает возможным вернуться к этому лозунгу в начале XXI века…

Понимает ли он, как возникла диктатура партаппарата и госсоциализм в СССР? Они возникли из установленной большевиками диктатуры, которую с самого начала критиковали многие,  в том числе и социалисты – сторонники политического плюрализма. В  России прежде всего – меньшевики во главе с тем же Г. Плехановым, который сравнил тактику захвата власти большевиками с ткачевизмом и бланкизмом.

Как мы знаем, когда в период перестройки 1987-91 г. в  СССР были сделаны первые за десятки лет попытки политической реформы, реальный социализм  (он же диктатура партаппарата и госсоциализм) развалился во всей Восточной Европе и к власти в бывших «коммунистических» странах пришли правые силы.

Анализ причин такого поворота событий (который дается в работе «Третий марксизм») В. Паульмана не интересует.

 Говоря о демократическом социализме будущего, он по советскому (да и сталинскому) образцу говорит  о «народовластии», «советах» и проч. Но эти красивые слова остаются  словами без решения  важных вопросов нового социализма, в частности вопроса о политической демократии (политических свободах) и плюрализме (парламентаризме). Или  эти  особенности в предлагаемом нам социализме есть, или их нет.

Если В.Ф. Паульман признает необходимость политического плюрализма при социализме,  встает вопрос об отмежевании от плюрализма социал-демократии (меньшевистского типа), сторонники которой  давно — с самого начала XX века — отстаивали необходимость сохранения парламентаризма, обвиняя большевиков в «диктаторстве». Тем более, что к социал-демократическому течению в послеперестроечный период примкнула весьма значительная часть бывших европейских коммунистов.

В. Паульман, по принципу советского марксизма,  на этот счет ничего не говорит. Он пытается критиковать социал-демократический подход, но  без внятной  аргументации,  включая при этом в свою теорию  заимствованное у тех же соцдемов  понятие «демократического социализма». 

Что же касается  его лозунга «захвата власти» в странах капитализма, то приведем по этому поводу   отрывки из работы Г.В.Плеханова «Наши разногласия», (1885 г.), имевшей подглавку «Захват власти» и направленной против выдвигавшей в России данный лозунг партии Народная Воля  и ее тогдашнего лидера Льва Тихомирова.

«Как истинный последователь Бланки, — или, вернее, Ткачева, — писал  Г. Плеханов в 1885 г.,-  г. Ти­хомиров, приступая к обсуждению тех или других революционных во­просов, прежде всего стремится поставить на место исторического раз­вития свою собственную волю, заменить инициативу класса инициати­вой комитета… 

Почему на Западе единственным путем для осуществления «об­щих всем социалистам целей» является медленный и постепенный путь организации рабочего класса, городского и сельского, «в сознательную общественную силу», между тем как у нас «говорят иногда», что «захват власти революционерами» может послужить исходным пунктом «революции»…

Ближайший   литературный предок г. Тихомирова, П. Н. Ткачев, полагал, что, захвативши власть, меньшинство должно «навязать» социализм большинству»…(Однако вместо «народоправления») …«совершившаяся революция может привести к политическому уродству, вроде древней китайской или перувианской империи, т. е. к обновленному царскому деспотизму на коммунистической подкладке».

 (Г. В. Плеханов, Наши разногласия .– Избр. филос. произв. в 5-ти томах, т. 1. – М.: Госполитиздат, 1956, с. 297,301,335, 323).

Лево-демократическая теория