Третий марксизм. Глава VI. Китай в начале XXI века и современная левая теория.

Феномен Китая начала XXI в.– серьезная проблема для современной левой теории  (современного марксизма). Активно развиваясь, сегодняшний Китай века на наших глазах  превращается в один из важнейших  центров  мировой цивилизации   -экономики, политики, образования нашего времени.

Важность  китайского опыта  для стран бывшего реального социализма (как и современного мира  начала XXI века  в целом) определяется  многими причинами. В их числе — не только  самое большое в мире население, в 10 раз превышающее население современной      России, но в первую очередь весьма успешные реформы последних трех (с конца 1970-х гг) десятилетий.

Успех этих реформ  делает Китай – бывший второй «коммунистический гигант» XX века-  важной  страной  XXI века. Вариант китайского развития остается  альтернативным   правому — консервативно-либеральному (прозападному)  «посткоммунистическому» развитию как в Восточной Европе, так в значительной степени также и России. 

Парадоксальность китайского развития для мира бывшего реального социализма   и в первую очередь России  состоит прежде всего в том, что в Китае по сути дела сохраняется та  система, от которой   восточноевропейский «посткоммунизм» и Россия отказались  на рубеже 1990-х гг.

Пока правые (консервативно-либеральные) группировки в странах реального социализма «восстанавливали капитализм» и  внедряли западную  (консервативно-либеральную) модель посткоммунизма в основном под правым (западным)  контролем, Китай двигался вперед, используя хотя и модифицированную, но по сути дела  систему старого «реального социализма».

Как показывают результаты китайского развития  к настоящему времени, китайский выбор оказался  успешным. Если сравнивать китайские реформы с российскими, то по основным экономическим параметрам– в отношении  ВВП, развития промышленности, транспорта и сельского хозяйства, Китай к 2017 г.  фактически обогнал бывшего «старшего брата».  Причем (как это понимает ряд левых теоретиков в России) — используя ту систему, от которой Россия отказалась в начале 1990-х гг. Китай  нашел разумный «посткомандный» путь развития : он  не отказался от своего социалистического прошлого  и очевидно добился большего успеха, чем постсоветская Россия. Мощный китайский рывок в начале XXI века  парадоксальным образом пришелся на годы, когда постсоветская Россия избрала  совершенно другую по сравнению с прежней «социалистической» стратегию развития.

Важная причина успехов  Китая  состоит, по-видимому,  в том, что он выбрал путь, эволюционный по отношению к системе реального социализма, вместо полного (характерного для консервативно-либеральной идеологии) отрицании развития бывшего реального социализма — «советского» пути.

В этом одна из причин того, что  в современной «консервативной» России  говорят об успехах Китая весьма осторожно, если не сказать замалчивают китайский опыт.

Смысл современного левого подхода к китайскому опыту  состоит  не в отстаивании необходимости возвращения  к бывшему реальному социализму и  его идеологии —  «второму марксизму», как это делает ряд авторов, защищающих «социализм»  в его советском понимании (включая идеологов российской КПРФ в варианте Г. Зюганова).  Речь идет об обосновании отличного от консервативно-либерального – т.е. «левого»  варианта посткоммунизма.

Признавая определенную закономерность перехода стран бывшего реального социализма к «посткоммунизму»  (то есть  обществу, отличному от модели реального социализма), современный левый подход     предлагает  альтернативный «посткоммунистический» путь. То есть «послесоциалистическое»  (посткоммунистическое)  развитие, отличное от консервативно-либерального,  в том числе и переход к открытому обществу, чем предлагают правые партии – консервативные и либеральные.

В последние годы в России появился  ряд книг о Китае, в том числе книга Р. Медведева Подъем Китая, М., 2012 , Кива А.В. Реформы в Китае и России: сравнительный анализ.-  Институт востоковедения РАН.  М.: Центр стратегической конъюнктуры, 2015. Китаю посвящено также достаточно много других материалов, которые мы будем использовать в дальнейшем (по необходимости кратком) изложении темы.

1.Китай к 2017 г. Результаты, которые удивляют.

К 2017 г.  Китай демонстрирует результаты развития, которые нельзя не признать поразительными.  Вот некоторые данные этого  экономического подъема.

Только с 1978 по 2010 г. ВВП Китая вырос в 10 раз.Уже в 1914 г. ВВП Китая  (по валовым показателям )  превзошел ВВП Японии и достиг американского, достигнув  в 2014 году 17,6 трлн международных долларов. (Список стран по ВВП (ППС) wiki) .

«Если рассматривать ВВП Китая по методу паритета покупательной способности валют (ППС), то размер экономики страны окажется почти в 2 раза больше и в этом случае на долю КНР в 2009 г. приходилось 11,5% мирового ВВП. Исходя из этого метода, экономика Китая является второй после США крупнейшей экономикой мира». (Китай. Укрепление позиций в современной мировой экономике,-Краткий курс лекций по дисципл. «Мировая экономика», http://studme.org/125804266916/ekonomika/kitay_ukreplenie_pozitsii_sovremennoy_mirovoy_ekonomike ).

Показатель ВВП  к 2016 на душу населения  -8 113 долларов — был по некоторым данным не столь далек от России ( 8 928 — Список стран по ВВП (номинал) на душу населения, wiki). Но  это —  при китайском населении, в 10 раз превышающем российское  — 1, 3 миллиарда человек.

По объему промышленного производства, согласно данным международных агентств, Китай уже в 2012 г. догнал США. (А.Кива, Реформы в Китае и России, с.268).

 По словам Ф. Захария «есть много критиков китайского пути развития. Темпы роста Китая  вот уже более 25 лет составляют около 9%, что является мировым рекордом для такой большой экономики. За этот период Китай 300 миллионов людей вывел из нищеты и в четыре раза увеличил средневзвешенные доходы китайцев. Вот уже целое десятилетие эти критики дают прогнозы: «это не может продолжаться, Китай рухнет, этому придет конец». Пока, однако, ни один из этих прогнозов не сбылся». ( Цит. по: Кива, Реформы в Китае и России, с. 272).

Что касается соотношения доходов населения и средней зарплаты Китая и современной России, то после драматического обвала курса рубля в конце 2014 г. по отношению к доллару Китай по «средним» зарплатам обошел Россию.    Как писала в сентябре 2015 г. «Лента. ру», «Еще в начале 2014-го среднестатистический работающий россиянин получал около 900 долларов. В середине 2015-го его зарплата составляла примерно 500 долларов» (исходя из среднего курса 65 рублей за доллар при зарплате в 33 тысячи рублей ).

«В 2014 году средний китаец получал 8800 юаней в месяц, что при нынешнем курсе (доллар поднялся и к юаню тоже, но не так сильно) составляет 733 доллара. Таким образом, мы уже в полтора раза отстаем от КНР по данному критерию… Действительно, еще десять лет назад зарплата в 300 долларов для Китая считалась нормальной, если не хорошей. Времена, однако, меняются. Реальные доходы населения КНР за десятилетие выросли примерно на 150 процентов»  (15.09,15, https://lenta.ru/articles/2015/09/15/wages/ ).

 «Среднедушевой доход городской китайской семьи увеличился с 358 юаней в 1980 г. до 17 200 юаней (2520 долл.) в 2009 г. Среднедушевой доход сельской семьи возрос со 150 юаней в 1980 г. до 5153 юаней (750 долл.) в 2009 г. (http://studme.org/125804266916/ekonomika/kitay_ukreplenie_pozitsii_sovremennoy_mirovoy_ekonomike ).

Если говорить о пенсии, то «средняя пенсия для горожан в Китае на конец 2014 года – $332/месяц (18900 руб.). Пенсионной системой охвачены практически все работники страны. К 2018 произойдет слияния сельской и городской пенсионной систем». (http://izgoba.com/17863.html ).

Разумеется, величина населения Китая  определяют его  «многослойность»  и существенные различия в жизни  китайцев  разных регионов страны.  Однако уровень бедности в стране в целом (рассчитанный на основе «международной черты бедности» в 1 долл. в день), по данным Всемирного Банка, к середине 2000-х гг. сократился в Китае почти в 3 раза и составил 160 млн чел. при населении более 1,3 млрд чел., в основном это часть населения КНР, проживающего в сельской местности. Согласно принятой в Китае национальной черте бедности (0,7 долл. в день) за чертой бедности проживает не более 38-40 млн чел.» (http://studme.org/125804266916/ekonomika/kitay_ukreplenie_pozitsii_sovremennoy_mirovoy_ekonomike  ).

Впечатляют данные развития Китая в целом ряде ключевых  направлений экономики.

В 2000 — 2012 годах экспорт США в КНР вырос с 16,2 млрд долларов до 110,5 млрд долларов, а импорт из Поднебесной со 100,0 млрд долларов до 425,6 млрд долларов (Китайская народная республика, wiki).

Что касается энергетики, то в  2012 году в КНР было произведено 4985 млрд кВт⋅ч электроэнергии, что составляет 22 % от мирового производства (там же).

Китай в настоящее время является крупнейшим автопроизводителем в мире – более 18 млн. c 2010 г. ( Экономика KHР, wiki).

Весьма велики в Китае темпы строительства, а также производства строительных компонентов –цемента и проч. Китай применяет масштабное  «строительство городами».

Протяжённость автодорог (включая сельские) составляет 4,1 млн км. Общая длина современных многополосных автострад на конец 2013 года составляла 104,5 тыс. км (в 2013 году было построено 8,26 тыс. км автострад). Всего протяженность автодорог общего пользования составила в 2009 году 3860 тыс. км (в 1990 году только 1028 тыс. км).

Бум дорожного строительства в КНР пришелся на 2000 — 2005 году, когда протяженность автодорог общего пользования возросла с 1402 тыс. км до 3345 тыс. км, затем темпы строительства замедлились. (Китайская народная республика, wiki).

Если сравнить эти показатели с российскими, то общая протяжённость российской сети автодорог общего пользования федерального, регионального и местного значения в 2014 г. оценивалось Росавтодором в 1 396 000 км, в том числе 984 000 км с твёрдым покрытием. Протяженность автомобильных дорог федерального значения по данным Росавтодора составляет 50 800 км.   (см. http://tass.ru/info/1493679). 

То есть – протяженность Российских автодорог  в 2014  г. соответствовала китайской в 2000 г. За истекшие более полутора десятилетий эта протяженность в Китае увеличилась едва ли не в 10 раз.(Приводятся и  данные, говорящие о еще большем разрыве между Россией и Китаем к  настоящему времени. – Строительство дорог в России и Китае, https://khazin.ru/articles/10-vlast-i-obcshestvo/30688-stroitelstvo-dorog-v-rossii-i-kitae ).

Серьезных успехов Китай добился в развитии воздушного сообщения. За 15 следующих лет Китай  планирует  построить свыше 1000 аэропортов. Темпы строительства составляют таким образом 100 аэропортов в год.

Конечно, по этим показателям Китай еще отстает от лидера авиационного развития – США. «Всего в США насчитывается 13 500 аэропортов и аэродромов. Есть куда летать, есть обширная маршрутная сеть, и все это поддерживает устойчивый потребительский спрос на авиаперевозки».  Однако Китай осуществляет планы строительства  весьма значительными темпами – «100 аэродромов в год». (http://www.rg.ru/2015/04/08/kitai-site-anons.html ).

В  России же количество аэропортов по сравнению с советским периодом резко уменьшилось.(С карты России пропало 1000 аэропортов. http://www.rg.ru/2016/01/28/aerodromy.html).

В Китае производится огромное число цемента, которое идет на строительство городов, дорог, аэропортов и проч. Только в 2013-15 гг КНР «произвел 4 млрд 890 млн тонн (4.9 гигатонны) цемента. Россия производит в год 65 млн. тонн цемента»…За 2 года Китай произвел больше цемента, чем США за весь XX век»  (29.05.2015 , http://topru.org/15217/kitaj-cement-i-slyozy-obamy/ ) .

  Стало известно также о том, что в Китае работает все больше летчиков из России, в 2017 г. их число достигло 300. Китай предоставляет им лучшие условия работы. (Исповедь русского летчика, уехавшего в Китай. 27.6. 17, http://www.mk.ru/social/2017/06/27/ispoved-russkogo-letchika-uekhavshego-v-kitay-tam-kosmos.html  ).

Примеры можно умножать. Они касаются ряда экономических показателей – от текстильной промышленности до продовольствия. Ниже коснемся их  подробнее.

2.Какой строй в Китае?  Китайский «реальный социализм».

Как бы ни пытались запутать ситуацию российские  правые, в первую очередь «консерваторы» (не говоря о правых либералах),  в современном Китае  — Китайской народной республике — сохранилась модель «реального социализма» восточноевропейского и в определенной мере даже  советского образца. То есть модель, в основных чертах близкая «советской» («коммунистической») доперестроечной  модели, а не модели посткоммунизма  постсоветской России и других стран «посткоммунизма».

Для консервативных (как и правых идеологов в целом)  характерно непризнание (или замалчивание) этого факта, что  определяется влиянием  правой идеологии – как в либеральном, так и в консервативном варианте.   

Российские «консерваторы» запутывают вопрос о китайской системе, делая акцент на китайский «национализм». Примером такого запутывания ситуации может быть заявление Д.Рогозина о весьма успешном «националистическом» Китае.( Враг народа, М., 2006, с. 58 ),  а также работы консерватора А. Девятова, который считает нынешний строй в Китае «национал-социализмом».  (А.Девятов, Новый исторический старт Китая, 6.12.13, https://www.razumei.ru/lib/article/2067 ).

  Вопреки запутывания темы правыми — не только праволиберальными, но во многом также консервативными идеологами,  в Китае речь идет о модели «реального социализма» восточноевропейского и в определенной мере также  советского образца.  «Социализм с китайской спецификой» – прямой аналог систем восточноевропейского реального социализма. Очевидно совпадение морфологических признаков —  роли госсектора, компартии  и проч. Речь идет о системе «нэповского», но тем не менее вполне «коммунистического» образца.

В то же время вопреки  пропаганде  консерваторов  советско-сталинистского образца (А. Мартиросян и проч.), а также их союзников – консерваторов правого толка,  модель «социализма с китайской спецификой» близка не сталинской модели реального социализма, но скорее модели  послесталинской (хрущевский), или моделям рыночной экономики таких стран бывшего реального социализма в Европе, как Венгрия или Югославия. Подчеркнуть это важно в пику советским традиционалистам – сталинистам, до сих пор доказывающим превосходство сталинской  модели реального социализма над послесталинской (хрущевской и т.д.).

  Существенное  отличие китайской экономической модели от советской модели реального социализма — включение в «коммунистическую» систему континентального Китая первоначально западных анклавов —  Гонконга и Аомынь (Макао) по принципу «одна страна, две системы», которые играют роль шлюзов между системой китайского  реального социализма и западным миром.

Важное отличие китайской модели от «посткоммунистических» в Восточной Европе – сохранение левого контроля – в варианте традиционной для реального социализма власти компартии. Восточноевропейский  посткоммунистический вариант развития  предполагал, напротив, правый контроль под западным (в первую очередь американским) патронажем.

Этот правый контроль, как следует утверждать,  привел с существенными деформациями в развитии мира «посткоммунизма», включая факты прямого уничтожения экономического потенциала – промышленности и проч. соответствующих стран.  Очевидна насильственность многих мер правого контроля и правой политики, которая навязывалась странам посткоммунизма (например, в Прибалтике)  едва ли не полицейскими способами.  Не избегали насилия  и правые группировки (как праволиберальные, так и правоконсервативные)  в России. Очевидно  также своекорыстие указанных правых группировок в мире посткоммунизма (не исключая и Россию), с характерным для них присвоением результатов общественного труда (в том числе в виде коррупции).

3. Предыстория нынешней общественной модели Китая. Правление Мао Цзедуна. 1949-76 г. Переходный период 1976-80-й г. Приход к власти Дэн Сяопина в конце 1970х гг.

Не углубляясь в многовековую и уходящую вглубь тысячелетий историю  Китая, коснемся  китайской истории  второй половины 20 века, начиная с образования КНР.

Как известно,  китайская  коммунистическая революция произошла в 1949 г.  — после второй мировой войны  и победы в ней СССР —  в том числе и в дальневосточном конфликте с Японией.

Начало действия коммунистических повстанцев в Китае однако относится к более раннему периоду — началу 1920-х гг —  времени  гражданской войны в России и возникновения СССР (1922 г.). Еще раньше – после синьхайской революции 1911 г. образовалось также оппозиционное дореволюционной власти течение Гоминьдана (революционного национализма – консерватизма народническо-эсеровского типа).

В предвоенный период в Китае  1920-40-х гг   конфликт данных двух оппозиционных течений — народническо-эсеровского и коммунистического становился все острее. СССР  вначале больше поддерживал Чан Кайши, затем в 1940-е отдал предпочтение КПК. Во время второй мировой войны  «консерватор»  народнического типа Чан Кайши принял германскую ориентацию, при нем в Китае появились советники из Германии 3-го Рейха.

В результате революции 1949 г. к власти в Китае пришла компартия. Лидером китайской революции и главой КПК стал  Мао Цзедун, правивший в КНР с 1949 по  1976 г. (умер в сентябре 1976 г).Чан Кайши покинул континентальный Китай и закрепился на Тайване, где с начала  1950-х гг начал строиться «западный» Китай.

С  правлением эпохи Мао Цзедуна в Китае связано многое —  как немалые достижения, так и противоречивые и драматические события. С одной стороны при Мао произошла победа коммунистической революции и укрепление нового строя, с другой — «большой скачок», культурная революция и иные «левацкие» и террористические  искажения.

Бросаются в глаза (замеченные уже в 1960-х гг) сходства Китая при Мао со сталинской системой 1930-х гг в СССР. Большой скачок и культурная  революция напоминают сталинские кампании и сталинские  чистки.

С конца 1950-х -начала 1960-х гг  начались  сложности в  отношениях Китая с СССР. Конфликт «коммунистических гигантов» стал очевидным   в начале 1960-х гг и продолжался до самой смерти Мао – то есть фактически до конца 1970-х годов.

В течение 1960-х гг взаимная критика и обвинения Китая и СССР нарастали и достигли кульминации в  краткосрочной войне зимы 1969 г.  В результате конфликта с СССР в Китае произошел   ряд  перемен, включающих отстранение просоветских деятелей и усиление западного (в первую очередь американского) влияния.

Противостояние  Китая с СССР продолжилось и в 1970-е годы, примером чего может быть конфликт Китая с Вьетнамом 1979 г., с китайской стороны включавший также защиту кампучийского деятеля Пол Пота ( Кива, 56). Это конфликт  угрожал перерасти в масштабный конфликт между Китаем и СССР, который в этот момент поддерживал Вьетнам.

При этом отношения Китая  с западными странами в те годы также не были безоблачными.

Начало противостоянию Китая с Западным миром положила еще корейская война (если не говорить о еще более давних противоречиях с Японией). За ней последовала  колониальная война Франции в Индокитае, которая завершилась  в 1954 г. Противостояние Китая с Западом  продолжила также вьетнамская война  1963–1973 гг.  Воюя с Вьетнамом, США были вынуждены учитывать  помощь ему не только со  стороны СССР, но и со стороны Китая.

В 1950-60х происходили  неоднократные кризисы в отношениях между КНР и Тайванем – в частности, в 1955 и 1959 гг.

После смерти Мао в сентябре 1976  и переходного периода с начала 1980-х началось новое развитие Китая.

Переходный период от системы, созданной  Мао Цзедуном, к  последующей реформаторской системе китайского реального социализма  фактически продолжался с 1976 г. до конца 1970-х гг. Вдова Мао Дзян Цин и «банда 4-х» пытались сохранить линию Мао.  Переходной была и фигура Хуа Гофэна.  После него лидером государства стал Дэн Сяопин (1904-1997), сыгравший ключевую роль в китайских реформах начиная с 1980-х гг.

Реформы, начатые под руководством Дэна,  все дальше уводили Китай от эпохи Мао, вернуться в которую в современном Китае хотят вряд ли многие. При этом оценки деятельности Мао в Китае достаточно осторожны и строятся по формуле: он был «прав на 70 процентов, на 30 не прав».

4.Дэн Сяопин и начало реформ в Китае. Первые этапы китайских реформ 1980-х и 1990-х гг. Сельское хозяйство и промышленность. «Рыночная социалистическая экономика». Присоединение  «капиталистических» анклавов. Свободные экономические зоны. Особенности реформированного китайского  социализма.

Дэн Сяопин, ставший  лидером Китая в конце 1970-х гг. и остававшийся таковым в течение длительного времени (умер в феврале 1997 г.),  был инициатором и главным руководителем весьма важного начального этапа реформ. Дэн Сяопин  был давним соратником Мао, пострадавшим в ходе «культурной революции». Как и Хрущев, с которым его часто сравнивали, он был руководителем далеко не простым. (В конфликте 1979 г с Вьетнамом он, например,  поддерживал Пол Пота).

В декабре 1978 года состоялся  III Пленум ЦК КПК 11-го созыва, положивший  начало китайским реформам.  Результатом Пленума стало принятие постановления о развитии «системы производственной ответственности в деревне», положившей начало реформам сельского хозяйств и китайской экономики в целом.Также – реформе в сфере управления, оказавшейся  потом отправной точкой китайской экономической реформы.  (Лозунг  «Реформы и открытость»).

По принятой в Китае периодизации  с конца 1970-х по нынешнее время было 4 этапа реформ.  Первый этап реформ проходил с декабря 1978 года по сентябрь 1984 года, второй – с октября 1984 года по декабрь 1991 года, третий  — с начала 1992 года по 2002 год. Четвертый (последний к настоящему времени) этап начался в 2003 г.

На первом этапе (декабрь 1978 года — сентябрь 1984 года) реформ был выдвинут лозунг «Плановая экономика — основа. Рыночное регулирование — дополнение». (Экономические реформы в Китае с 1978 г. wiki). (http://newsruss.ru/doc/index.php/%D0%AD%D0%BA%D0%BE%D0%BD%D0%BE%D0%BC%D0%B8%D1%87%D0%B5%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B5_%D1%80%D0%B5%D1%84%D0%BE%D1%80%D0%BC%D1%8B_%D0%B2_%D0%9A%D0%B8%D1%82%D0%B0%D0%B5_%D1%81_1978_%D0%B3%D0%BE%D0%B4%D0%B0 ).

Основное внимание на этом этапе уделялось деревне и сельскому хозяйству, в городе были cделаны первые шаги по расширению хозяйственной деятельности предприятий. Начали создаваться специальные экономические зоны (СЭЗ).

Реформы второго этапа (октябрь 1984 года — декабрь 1991 года)  разворачивались под лозунгом «плановая товарная экономика». Центр тяжести переместился из деревни в город, государственные предприятия стали основным звеном реформ, при этом главное внимание уделялось ценам. Реформы стали постепенно распространяться на социальную сферу, развитие науки, техники и образования.

На третьем этапе (с начала 1992 года до 2002 года) под лозунгом «социалистической рыночной экономики» формировалась новая экономическая система, направленная на дальнейшее расширение и развитие рынка, создание управления предприятиями, а также формирование макрорегулирования и контроля со стороны государства на новой основе.

С 2003 года начался четвёртый этап реформ, который на 3-м пленуме ЦК КПК XVI созыва (9 октября 2003 года) был обозначен как «этап совершенствования социалистической рыночной экономики». ( Экономические реформы в Китае с 1978 г. wiki).

 Попробуем разобрать, каково было реальное содержание китайских реформ и как они разворачивались во времени.

 Начало китайским реформам положила аграрная реформа –  начавшаяся с 1979 г.   перестройка сельского хозяйства, Важным этапом аграрной реформы стал  также III Пленум ЦК КПК 11-го созыва осенью 2003 г.

  К  началу перемен китайское общество на 70% было крестьянским и до крайности нищим. По словам Дэн Сяопина, в 1980 г. ВВП на душу населения составлял всего  250 долларов в год. (А.Кива, Реформы в Китае и России,с. 252).

Китайские реформаторы  предприняли шаги по ликвидации коллективной системы сельского хозяйства, традиционной для ранних форм реального социализма (в Китае — «коммун») и переходу от нее к семейному подряду. Начала проводиться политика «ответственности крестьянских хозяйств».  Кооперативы были распущены, крестьяне получили землю в долгосрочную аренду, им разрешалось реализовывать большую часть урожая по свободным ценам, и только определенное количество они сдавали на государственный заказ.

Этому соответствовало усиление рыночных механизмов. Государство стимулировало сельскохозяйственную реформу, в частности,  повысив закупочные цены на 18 видов продовольствия. Происходила и реформа собственности, закрепление имущественных прав.

Введение свободного ценообразования способствовало  включению крестьянства в рыночные отношения с городом, активной покупке промышленных товаров. Происходила и реформа собственности, закрепление имущественных прав.Подъем  сельского хозяйства в свою очередь стимулировал  промышленность. 

Очевидно сходство начального этапа китайских реформ с практикой советского НЭПа — «замены продразверстки продналогом» и проч.   Тактика – проверка новых методов на одной из провинций, затем – перенесение на другие.

Уже к концу 1984 года 99 процентов производственных бригад и 99,6 процентов крестьянских дворов использовали систему полной ответственности за производство (семейный или подворный подряд), предусматривающую полную свободу использования продукции, остающейся после расчетов по государственному договору, по статьям налогового законодательства и после отчислений в местные фонды органов власти. Эта система быстро повысила производительность крестьянского сельского хозяйства, за счет частной заинтересованности производителей.

С 1981 года 98 % сельскохозяйственных земель обрабатывается крестьянскими семьями. (Экономические реформы в Китае с 1978 г. wiki).

    Доходы крестьян значительно выросли. В  стране были значительно расширены посевные площади под овощные культуры. Если в 1996 году их общая площадь составляла 11 млн. га, то в 2006 году она достигла 15 млн. га. Объем производства овощей способен не только удовлетворить внутренний спрос, но и увеличить их экспорт.

Результатом уже  первого  этапа реформ  ( в 1980-х гг ) стали успехи сельского хозяйства. Если до реформы сборы зерна росли на 2,1 % в год, то после реформы — на 4,9 %. сборы зерна увеличились на 10 %. в 1984 г. урожай зерновых в Китае достиг 407 млн т — вдвое больше, чем в 1958 г.В 1985 году, впервые за 25 лет, Китай стал экспортёром зерна.

Это позволило не только «накормить народ», но и превратить Китай из импортера сельскохозяйственной продукции в ее экспортера. Китай занял первое место в мире по объемам экспорта овощей и производства фруктов. Аграрная реформа доказала свой успех. (Экономические реформы в Китае с 1978 г. wiki) .

Согласно расчётам американского экономиста Роберта Мида, три четверти роста производительности труда в сельском хозяйстве Китая с 1978 по 1984 год были связаны с аграрной реформой и лишь четверть — улучшением методов обработки земли.

В 2007 г. на 676 оптовых рынках сельскохозяйственной продукции крупных и средних городов был создан механизм мониторинга качества и безопасности продуктов. (http://www.ereport.ru/articles/weconomy/china2.htm  ).

С 1979 г. радикальные реформы происходили также и в промышленности.

Началось создание специальных экономических зон.  На  побережье были выделены четыре зоны и 14 районов, в которых входят крупнейшие промышленные города страны — Шанхай, Тяньцзинь, Гуанчжоу и др. В настоящее время в КНР действуют 4 специальные экономические зоны (регионы) — Шэньчжэнь, Чжухай, Шаньтоу, Сямэнь, 14 зон свободной (беспошлинной) торговли. Также 53 зоны высоких и новых технологий (в том числе крупную и современную собственную «силиконовую долину»), более 70 научно-технических зон для специалистов, получивших образование за границей, 38 зон переработки продукции, ориентированной на экспорт.

Данные  экономические зоны играют важную роль в  поступлении в Китай иностранных инвестиций, современной технологии, опыт организации современного производства.

В качестве примера можно привести данные по региону Шэньчжэнь, который первым получил официальный статус свободной экономической зоны в августе 1980 года. ОЭР Шэньчжэнь — самая быстро развивающаяся зона: в 1979—2008 годах средний ежегодный рост его ВВП составил 31,2 %. Город является первым в Китае по объёмам внешней торговли.

Если говорить об иностранных  капиталовложениях в китайскую экономику, то всего за 1979-1995 гг. они составили более 181 млрд долларов. Причем 2/3 до 3/ 4 (по разным оценкам) из них поступило от китайской диаспоры, стало важным фактором успешного развития  экономики Китая.

В 1984 г. началась реформа системы управления государственной промышленностью, целью которой был отказ от централизованного директивного плана и переход к рыночным отношениям.

К  1995 году уже 85 % государственных предприятий работали по подрядным формам работы. В марте 1998 г. на сессии высшего законодательного органа Китая были обнародованы такие цифры: в негосударственном секторе экономики занято более 200 млн. человек, что на 80 млн больше, чем на предприятиях и в учреждениях государственного сектора.

В марте 1985 г. было решено реформировать систему управления в сфере науки и техники «для ее скорейшей модернизации в соответствии с требованиями научно — технической революции».( Реформирование экономики Китая в конце XX — начале XXI в, 5.06.2014, http://moykonspekt.ru/istoriya/reformirovanie-ekonomiki-kitaya-v-konce-xx-nachale-xxi-v/ — понятие научно-технической революции соответствует советскому).

  Китайская промышленная реформа касалась как увеличения доли частного сектора (при сохранении главной роли  как будто уменьшающегося госсектора).

 Были приняты законы о защите частной собственности  (например, закон  2007 г.).

В результате реформ  доля госсектора в промышленности существенно снизилась. Если в 1970 году доля государственных предприятий в промышленном производстве Китая  составляла 88 %, то в 1980 году — 75 %, в 1990 году — 55 %, в 1999 году — 28 %.  За 30 лет (к 2000 г.) она таким образом снизилась до 30 процентов.   В 2013 г. частный сектор давал  60  %  ВВП (Место частного сектора в современной экономике Китая, — The Wall Magazine, 23.10.2015, http://thewallmagazine.ru/economy-in-china/ ).

Китайский переход к частным формам был постепенным. Роль переходной формы (в первые годы реформ ) играли муниципальные предприятия. За это время они выполнили две основные задачи: во-первых, инициировали быстрый рост экономики, а во-вторых, способствовали изменению массовой культуры.

Лишь после этого, в 1990-е годы, начался опережающий рост доли частных предприятий в промышленном производстве. Частично это происходило за счёт преобразования коллективных предприятий. В условиях более развитого рынка их недостатки (необходимость делиться с администрацией, недостаточные стимулы для менеджеров) вышли на первый план. Однако крупные корпорации из них, конечно, возникнуть не могли.  Промышленная реформа и конкуренция очевидно увеличивала  эффективность производства в Китае. Давление рынка приводило к закрытию неэффективных госпредприятий (А.Кива, Реформы в Китае и России,78).  Государство получало налоговые поступления.

В результате  развития традиционного китайского института муниципальных предприятий появился класс предпринимателей, изменилось отношение к негосударственной собственности, начала развиваться рыночная инфраструктура. Это подготовило почву для создания нынешней  «корпоративной» формы частного предприятия в к Китае.

5.Кризис конца 1980-х. годов в Китае. 1989 г. Подавление «студенческого майдана» на площади Тянаньмэнь. Продолжение китайских экономических реформ в 1990-х годах. Китай и Запад.

Как уже указывалось, по принятой в Китае периодизации  этапов реформ китайского реального социализма  было всего 4. Два этапа  — до 1991 года, и три до  2002 г.  В 2003 г начался последний —  4-й этап.Первые результаты китайских реформ таким образом проявились уже концу 1980-х – еще в эпоху СССР.

Реформы в Китае  проходили не без сложностей – в том числе политических.В конце 1980-х гг.  в Китае произошел  первый острый  политический кризис, получивший в мире широкий резонанс. Речь идет о широкомасштабном студенческом выступлении на площади Тянаньмэнь в Пекине июля 1989 г., которое могло стать серьезной переломной точкой в развитии Китая.

Июльские события 1989 г. на площади Тяньаньмэнь совпали не только с советской перестройкой, но также и непосредственным визитом в Китай тогдашнего советского лидера Михаила Горбачева.  Возможно, выступления студентов были прямо приурочены к горбачевскому визиту.

 Китайское студенческое выступление было близко к т.н. «оранжевым» революциям (по событиям на Украине 2004-5 г.), включая киевский майдан 2013-14 гг.   Оно имело внутренние причины, но носило и  явные черты внешнего воздействия ( если не внешней манипуляции).   Сторонники правых реформ были даже в верхах китайского руководства. К ним относили в частности  Ху  Яобана, неожиданно умершего в это самое время.

Дэн Сяопин  решил подавить выступление, санкционировав применение силы.

В результате кризиса 1989 г.  Китай затормозил политическую реформу  – так называемую «пятую модернизацию» и в развитии политической надстройки  остался на уровне СССР 1987 года.  

Отказавшись от политической реформы ( теоретические соображения в связи с этим  далее). Китай  сконцентрировался на экономической сфере и провел  активные рыночные изменения —  венгерско-югославского образца –или даже более радикальные.

В начале 1990-х гг.  эти экономические реформы были продолжены.

 В конце 1993 г. руководство Китая начало новый этап реформ, наиболее значительный после 1978. Эти реформы  «консолидировали и укрепили национальную валюту, улучшили налоговую систему, которая начала давать больше прибыли, усилили полномочия центрального банка и одновременно предусмотрели большое количество мероприятий, укрепляли права корпораций и граждан, право собственности».(Реформирование экономики Китая в конце XX — начале XXI в, 5.06.2014, http://moykonspekt.ru/istoriya/reformirovanie-ekonomiki-kitaya-v-konce-xx-nachale-xxi-v/ ).

В 1990х годах отношение Запада к Китаю было сдержанным. В эти годы Запад   более сочувственно относился к России.

«В период 1990-х гг., когда в мире развитых стран царил скептицизм в отношении Китая и оптимизм в отношении реформ в России (это было подтверждено решением 1998 г. о полном членстве России в «восьмерке» развитых стран), в рамках «треугольника» создался определенный перевес в пользу России. Китаю отказали в приеме  в «восьмерку», его прием в ВТО был преднамеренно затянут (впрочем, как и прием  России). Соединенные Штаты, соблюдая принцип «равной удаленности» в рамках  «треугольника», все же склонялись больше в сторону России, которая обещаластать «демократией», в то время как Коммунистическая партия Китая твердо оставалась у власти в своей стране.

Вместе с  тем уже тогда в пользу Китая в США начал действовать такой фактор, как позиция деловых кругов, для которых Китайстал выгодным рынком сбыта продукции и приложения капиталов, в то время как Россия все никак не могла разобраться со своей системой управления экономикой  (хотя под влиянием роста цен на нефть в России уже появились серьезные деньги)». (В.А. Кременюк «Чем дальше в лес…»: Нарастание неравномерности в треугольнике США-Китай- Россия.- Сравнительная политика, 4 (10) / 2012,- http://mgimo.ru/upload/docs2/kremenyuk.pdf).

В конце 1990-х гг в Китае  произошел еще один политический  кризис, связанный с  оппозиционным религиозным политическим движением  — Фаньлунгун .

Данное религиозное (сектантское) движение можно считать движением скорее правонационалистического толка  (его эмблемой, например, была перевернутая свастика). 

По официальным данным, численность движения Фаньлунгун в Китае до его запрета не превышала 2 миллионов человек (Фаньлунгун, wiki).

В стране действовали 39 «главных консультационных станций» организации «Фалуньгун» в некоторых провинциях, автономных районах и городах центрального подчинения Китая. При главных станциях функционировало ещё более 1900 консультационных станций и 28 000 тренировочных пунктов. Данные организации создавались без государственной регистрации, что является нарушением законодательства КНР. В этот период за занятия Фалуньгун взималась плата, также проводилась продажа книг и записей «Учителя». Налоги с полученной прибыли не уплачивались. Впоследствии, за рубежом, занятия стали бесплатными, а изготовление печатной продукции оплачивается из неизвестных источников (Фаньлунгун, wiki).

Директор Центра стратегических исследований Китая РУДН китаевед А. А. Маслова отмечает, что «Секта потребовала зарегистрировать её в качестве официальной, но власти отказались, потому что сочли это попыткой дестабилизации ситуации в стране. На тот момент в Китае были десятки миллионов последователей Фалуньгун, которых привлекали принципы секты — не обращаться к врачам, лечиться с помощью дыхательных практик. […] К тому времени последователи Фалуньгун начали кончать жизнь самоубийством на религиозной почве, например, чтобы запустить „колесо дхармы“, вонзали себе нож в живот и прокручивали».  (Фаньлунгун, wiki).

Начиная с конца 1990-х гг (в 1997- 99 гг) китайские власти подвергли это оппозиционное движение репрессиям. Согласно информации сторонников Фалуньгун, количество арестованных и репрессированных измеряется сотнями тысяч и, например, только в 2001 году было произведено 830 тыс. арестов последователей.  По официальной статистике в Китае за 2002 год всего в тюрьмах содержалось 1,43 млн человек. Чтобы привлечь внимание к гонениям, в январе 2001 года пятеро сторонников Фалуньгуна подожгли себя на площади Тяньаньмэнь.

Представители данного движения высылались также и из России. 13 мая 2007 года гражданин Китая Гао Чуньмань (род. 1934), являющийся членом «Фалуньгун», был выслан из России (ранее ему было отказано в предоставлении политического убежища). (Фаньлунгун, wiki).

К концу 1990-х гг результаты китайских реформ изменили  отношения Китая с Западом.Китай добился принятия себя западным  обществом в качестве мощной производительной зоны. Произошла интеграция Китая в западные торговые отношения.

Это привело к тому, что в начале XXI века Китай стал  своеобразной «мастерской мира»  (по аналогии с Англией 19 века) и был признан Западом в этом качестве.

В Китае  настоящего времени (конца второго десятилетия 21 века) производится огромное (если не сказать невероятное) количество разнообразной продукции,  — потребляемой  в большой степени  Западом – США и ЕС.

 «В Китае выпускается Крупнейший в мире экспортёр, Китай первенствует по объёму экспорта свыше 100 видов продукции….более 50 % продаваемых в мире фотоаппаратов, 30 % кондиционеров, 25 % стиральных машин и примерно 20 % холодильников…Товары с пометкой «сделано в Китае» ныне можно встретить по всему миру, страна в XXI веке стала «мировой фабрикой». (Китайская Народная республика, wiki).

Согласно таможенной статистике, Китай уже много лет подряд является первым экспортёром текстильных изделий, одежды, обуви, часов, велосипедов, швейных машин и других видов трудоёмкой продукции.

Важнейшими торговыми партнерами КНР (по данным китайской таможни)  в 2014 году являлись  ЕС   с товарооборотом 600 млрд долларов  и США  — 521 млрд долларов.

В 2000 — 2012 годах экспорт США в КНР вырос с 16,2 млрд долларов до 110,5 млрд долларов, а импорт из Поднебесной со 100,0 млрд долларов до 425,6 млрд долларов.

Китайский импорт в Штаты представлен компьютерным оборудованием (в 2012 году на КНР пришлось 62,2 % от всего компьютерного оборудования, ввезенного в США)^[47].» (Китайская Народная республика, wiki).

Что касается  американского экспорта в КНР, то его основные статьи на 2012 год ( в скобках указана стоимость данной группы товаров в млрд долларов): соевые бобы (14,9), гражданские самолёты, двигатели, оборудование и их части (8,4), легковые автомобили (5,7), медь (4,4), полупроводники (3,9). (КНР, wiki)

Китаю  удалось добиться разрешения на  импорт своих товаров на Запад.( Что позволяется, заметим, далеко не всем. России, например, не позволялось).Очевидно, что Запад пошел на отношения с Китаем  не «просто так», но в обмен на определенные уступки. Китай со своей стороны оказывал и оказывает финансовую поддержку Западу, интегрируясь в западную финансовую систему.  В частности, Китаем были куплены американские гособлигации на  сумму 1,5 триллиона долларов.

Прибыль китайской экономики  долгое время вкладывали в американские ценные бумаги  и долговые расписки. «На сегодняшний день федеральная резервная система США должна Китаю 1 триллион и 200 миллиардов долларов. Это не считая тех денег, которые были вывезены по серым схемам и нелегальным схемам китайскими предпринимателями в оффшоры. Это еще около полутора триллионов долларов». (Ю.Тавровский. Китайский план. 27.01.2016,  http://www.izborsk-club.ru/content/articles/8272/  ).

Китай активно заимствовал технологии на Западе, применяя систему т.н. «инновационого копирования».

Важное нововведение Китая в отношениях с Западом – включение в свою экономическую систему  «капиталистических» анклавов  (Гонконг, Макао). Эти анклавы играют роль «шлюза» между западной и китайской экономиками, осуществляющими перекачку финансов и проч. между системами разного типа   В этом Китаю удалось то,   с чем не справился реальный социализм в  СССР и Восточной Европе. 

6.Четвертый этап  китайских реформ и их общие результаты.  Экономические успехи Китая к  2017 г. Достижение  ВВП США.

К концу первого десятилетия 2000-х гг.экономика Китая добилась новых достижений.  В эти годы Китай уже прочно занял ведущие позиции по экономическим показателям и в мировой торговле.

Экономика КНР в 2010 году занимала 2 место в мире по величине номинального ВВП после США. В 2009 году ВВП  США равнялся $5,02 трлн. Летом 2010 года Китай обогнал Японию по этому показателю .

Доля страны в мировом экспорте в 2008 г. составляла 8%, и Китай наряду с США (9,3% мирового экспорта) и Германией (8,7% мирового экспорта) вошел в ведущую тройку крупнейших экспортеров мира, почти в 2 раза опережая по этому показателю Японию (4,5% мирового экспорта).

 Китай стал крупнейшим в мире экспортером продукции ряда важных отраслей – например, одежды (20% общемировых продаж).  По этому показателю Китай «уступает лишь совокупному экспорту данной продукции всех стран ЕС. будучи при этом одновременно крупнейшим поставщиком одежды на рынки Японии, США и стран ЕС. Китай — пятый в мире экспортер продукции химической промышленности, офисного и телекоммуникационного оборудования, продукции сельского хозяйства. (http://studme.org/125804266916/ekonomika/kitay_ukreplenie_pozitsii_sovremennoy_mirovoy_ekonomike  ).

Еще более серьезных успехов экономика Китая добилась в первой половине второго десятилетия 2000-х годов.

  В 2014 г. по объему ВВП с учётом паритета валют Китай вышел на 1-м место в мире, достигнув в этом году по данным МВФ  17,6 трлн международных долларов. Таким образом  по ППС в 2014  китайская экономика превзошла экономику США .

При этом ряд аналитиков считает что в будущем  китайская экономика может существенно перегнать экономику США (http://studme.org/125804266916/ekonomika/kitay_ukreplenie_pozitsii_sovremennoy_mirovoy_ekonomike  ).//?//

На сегодняшний день Китай обеспечивает около 25 процентов роста всей мировой экономики, что существенно больше, чем какая-либо другая страна“.(https://lenta.ru/news/2016/01/25/trillion/  ).

По объёму экспорта КНР в 2016 г.занимает 1-е место в мире. Экспорт дает 80% валютных доходов государства. В экспортных отраслях занято около 20 млн человек. На внешний рынок вывозится 20 % валовой продукции промышленности и сельского хозяйства. Номенклатура экспорта насчитывает 50 тыс.наименований. КНР поддерживает торгово-экономические отношения со 182 странами и районами мира, с 80 из них подписаны межправительственные торговые соглашения и протоколы. Основными торговыми партнерами Китая являются развитые капиталистические страны, прежде всего Япония, США, западноевропейские государства, на которые приходится 55% внешнеторгового оборота.

  Если говорить об отдельных отраслях экономики Китая, то  самой конкурентоспособной продукцией пока остаются обувь, одежда и игрушки. Но все активнее развивается экспорт электроники, вело-, мото- и автотехники, транспортного и строительного машиностроения. С 2004 года Китай уверенно лидирует в мире по объемам экспорта офисного и телекоммуникационного оборудования, с 2005 года — в целом по объемам высокотехнологичного экспорта. (http://www.ereport.ru/articles/weconomy/china2.htm).

Текстильная индустрия КНР — первая в мире.  Текстильный экспорт  Китая представлен в большинстве стран.

Текстильные предприятия специализируются на изготовлении одежды из синтетических тканей. Предприятия этой отрасли рассеяны по всей стране, но наиболее крупные находятся в Шанхае, Кантоне и Харбине. Китайская экспортная продукция, поставляемая в Северную Америку, Японию, страны Западной Европы имеет высшие стандарты качества. Эта продукция производится в приморских провинциях страны, где сосредоточены многочисленные филиалы зарубежных корпораций. В северных и внутренних районах базируются многочисленные кустарные предприятия, выпускающие контрафактную продукцию ведущих брендов мира. Эта продукция отличается низким качеством и ценой, совпадающей с ценой аналогичных качественных продуктов.(http://www.ereport.ru/articles/weconomy/china2.htm ).

Выйдя на арену международной торговли, Китай вынужден был заняться развитием морского судоходства. В 1996 году КНР по тоннажу морского флота (17 млн. т) заняла 10-е место в мире. Морской флот состоит из универсальных и комбинированных судов, сухогрузов, танкеров. Суммарный объем грузов, обрабатываемых ежегодно в крупных китайских портах, достигает 500 млн. т.

Большой размах в Китае приняло  строительство  — как —  административных и проч. зданий (включая небоскребы), так и жилищное строительство.  Создаются возможности ипотеки и кредитов. (http://www.ceae.ru/World-economy7.htm )

В результате трех десятилетий реформ в Китае  усиливается урбанизация. Городское население сравнивается с сельским и постепенно начинает превышать его.К 2011 г. уже половина  (51 процент) населения Китая живет в городах.

Протяжённость автодорог (включая сельские) составляет 4,1 млн км. Общая длина современных многополосных автострад на конец 2013 года составляла 104,5 тыс. км (в 2013 году было построено 8,26 тыс. км автострад). Всего протяженность автодорог общего пользования составила в 2009 году 3860 тыс. км (в 1990 году только 1028 тыс. км)

Бум дорожного строительства в КНР пришелся на 2000 — 2005 году, когда протяженность автодорог общего пользования возросла с 1402 тыс. км до 3345 тыс. км, затем темпы строительства замедлились. (Китайская Народная республика, wiki,).

 Если сравнивать эти цифры с Россией, то  протяжённость российской сети автодорог общего пользования федерального, регионального и местного значения в 2014 г. оценивалось Росавтодором в 1 396 000 км, в том числе 984 000 км с твёрдым покрытием. Протяженность автомобильных дорог федерального значения по данным Росавтодорa составляет 50 800 км.   (см. http://tass.ru/info/1493679, Также Китайская Народная республика, wiki ).

То есть – протяженность российских автодорог соответствует китайской в 2000 г. Однако за истекшие более полутора десятилетий эта протяженность в Китае увеличилась едва ли не в десять раз.

 «Протяженность автомагистралей абсолютно всех стран Европы (Западной и Восточной без учета стран СНГ) составляет 81 тыс км – чуть больше США. По официальной статистике Китая на 2015 год протяженность автобанов составляет 125 тыс км или около 108 тыс по европейским стандартам качества.С 2000 года протяженность автобанов Китая выросла в 10 раз, а в 2010 Китай обошел США! На текущий момент длина автобанов в Китае превышает длину автомагистралей всех стран Европы в 1.5 раза! К 2020 году длина автомагистралей Китая превысит ВСЕ страны Европы + США + Япония + Южная Корея. Текущие темпы строительства составляют около 10 тыс км для автобанов, что в несколько раз больше США.

На 2016 год Китай имеет 93% дорог соответствующие нормативным требованиям к транспортно-эксплуатационному состоянию, в России лишь 38% дорог! В Китае 4.1 млн км дорог с асфальтовым покрытием и 3.8 млн км по которым можно ездить. В России около 1 млн дорог или лишь 0.55 млн км дорог в соответствии с китайской статистикой (федерального и регионального значения без учета улиц и дворов) и примерно треть из этой величины пригодна для езды» (Строительство дорог в России и Китае, https://khazin.ru/articles/10-vlast-i-obcshestvo/30688-stroitelstvo-dorog-v-rossii-i-kitae, 17.05.2017).

Что касается железных дорог, то  «по состоянию на 2014 год общая протяженность всех линий железных дорог в КНР составляла 120 тысяч километров, из которых более 16 тысяч были высокоскоростными. Статистика говорит, что каждую неделю в Китае открывается в среднем 40 новых маршрутов поездов».Китай намерен строить сеть дорог в Азии. (7 вещей, которым Китай может научить Россию, Америку, и весь остальной мир,  3.06.2015, http://www.novate.ru/blogs/030615/31537/ ).

«В настоящий момент Китай обладает самой развитой сетью высокоскоростных железных дорог в мире. По планам властей, к концу 13-й пятилетки (2020 год) их протяженность должна увеличиться до 30 тысяч километров, а к 2025 году — до 38 тысяч километров… При этом к 2020 году общая протяженность всех железных дорог Китая, согласно плану, должна составить 150 тысяч километров и связать между собой свыше 80% крупных городов страны».( https://ria.ru/world/20170220/1488342892.html ).

 «Следует напомнить, что развитие сети дорог – это не только укладка асфальта на ровной местности, это еще и строительство мостов, путепроводов, многоуровневых развязок, а также тоннелей через горы и водные препятствия. Например, сейчас в КНР насчитывается более 300 тысяч мостов, из которых, по крайней мере, тысяча имеет длину в один километр и больше». (7 вещей, которым Китай может научить Россию, Америку, и весь остальной мир,  3.06.2015, http://www.novate.ru/blogs/030615/31537/ ).

Выше мы  приводили данные об огромном количестве цемента, производимого в  Китае, и идущего на строительство городов, дорог, аэропортов и проч. Только в 2013-15 гг КНР «произвел 4 млрд 890 млн тонн (4.9 гигатонны) цемента. Россия производит в год 65 млн. тонн цемента»…За 2 года Китай произвел больше цемента, чем США за весь XX век»  (29.05.2015 , http://topru.org/15217/kitaj-cement-i-slyozy-obamy/ ) .

«Ежегодно 20 млн. китайцев переезжают из деревень в города (это больше людей, чем в сумме живёт в пригородах Нью-Йорка, Лос-Анджелеса и Чикаго). Урбанизация началась всего около 50 лет назад и растёт экспоненциально. В 1978 году менее 20% китайцев жило в городах, а в 2020 году городские будут составлять 60% от общего числа жителей.
По некоторым оценкам, половина всей текущей инфраструктуры Китая (железные дороги, шоссе, дамбы, аэропорты, небоскрёбы) было построено позже 2000 года». (25.03. 2015, За три года Китай потребил цемента больше, чем США за 100 лет, https://geektimes.ru/post/247840/ ).

«За последнее время урбанизация Китая достигла невиданного размаха. В китайских городах на одного человека сейчас приходится около 32 м² жилплощади, что довольно неплохо, по сравнению с 4 метрами в 1980 году. В этом плане они уже обогнали Россию (24 м² на человека), но еще отстают от США (65 м²). За последние два десятка лет некоторые города изменились до неузнаваемости. На сегодняшний день в китайских городах живет 520 миллионов жителей, а в небольших населенных пунктах всего 20 тысяч. Помимо огромного количества уже строящихся объектов, еще больше проектов готовы, утверждены и ждут своей очереди. Прогнозы утверждают, что к 2025 году в Китае будет больше 220 городов и в каждом из них будет жить больше миллиона человек! А в 5 мегаполисов планируют поселить по 5 млн человек». (2015, https://ofigenno.com/massovoe-proizvodstvo-cementa-v-kitae ).

 «За 2014 год цементная индустрия страны произвела 2 млрд 476 млн тонн цемента. Если подытожить всё его производство за два последних года, то получится количество, близкое к 5 млрд тонн. Сравнивая эти цифры с теми, что выдает цементная индустрия США, можно увидеть, что последние остаются далеко позади Китая. За период с 1901 по 2000 год, Америка произвела, по официальным данным USGS Cement Statistic, 4,5 млрд тонн цемента. Последние несколько лет США выпускает примерно 80 млн тонн цемента в год. Этот показатель является в тридцать раз меньшим, чем у Китайской Республики! В России годовое производство цемента составляет примерно 65 млн тонн… Если принять во внимание всё то огромное количество мостов, автодорог, железнодорожных магистралей, аэропортов, разного рода вокзалов и, конечно же, жилых зданий, становится понятно, зачем Китай вырабатывает столько цемента». (2015, https://ofigenno.com/massovoe-proizvodstvo-cementa-v-kitae ).

Несмотря на сообщения о некотором сокращении цементного производства в Китае, в 2016 г. это производство  увеличилось по сравнению с 2015 г.не менее, чем на 3 %. (http://cmpro.ru/rus/catalog/cement/novosti_rinka/Kitai._Za_7_mesyatsev_2016_goda_proizvodstvo_tsementa_v_Kitae_uvelichilos__na_2,8_procentov.html ).

Если говорить об авиации, то китайские авиакомпании, образованные после раздела единой национальной авиакомпании в 1984, провели модернизацию самолетного парка, главным образом за счет закупки «Боингов-747» и других американских авиалайнеров. Хотя «уровень обслуживания на китайских авиалиниях и статистика в сфере безопасности полетов оставляют желать лучшего» всего в стране действуют ок. 500 внутренних и 60 международных авиалиний; в 1995 авиатранспортом было перевезено почти 1 млн. т грузов и 5,5 млн. пассажиров. Развитию инфраструктуры и транспорта в стране дается высокий приоритет, потому что это стратегически привязано к народному хозяйству и национальной обороне. (Экон. Китая. Структура экономики КНР. http://www.ceae.ru/World-economy7.htm )

Выше мы уже приводили данные о количестве аэропортов Китае в соотношении с лидером авиационного развития – США, в которых в 2015 г. насчитывалось 13 500 аэропортов и аэродромов.  Однако Китай осуществляет планы строительства  весьма значительными темпами – «100 аэродромов в год». (http://www.rg.ru/2015/04/08/kitai-site-anons.html ).

Существенно возрастала и китайская электроенергетика.В 2012 году в КНР было произведено 4985 млрд кВт⋅ч электроэнергии, что составляет 22 % от мирового производства. Имеются одни из крупнейших в мире ГЭС, а также большую программу строительства АЭС. Благодаря этому в 2000 — 2010 годы доля гидро, атомной и ветроэнергетики в общем потреблении возросла с 2,2 % до 3,7 %. (Китайская нар. Республика, wiki).

 Активно развивалась в Китае финансовая система.

Осенью 2013 года в списке мировых банков, ранжированных по величине активов, на первом месте находился китайский банк Industrial and Commercial Bank of China (ICBC) с активами 3,1 трлн. долл. Максимальные активы в банковской системе США на тот момент имел банк Bank of America (2,1 трлн. долл.). За ним следовали такие американские банки, как Citigroup (1,9 трлн. долл.) и Wells Fargo (1,5 трлн. долл.).   ( http://www.fondsk.ru/news/2015/05/13/banki-pravjat-mirom-a-kto-pravit-bankami-ii-33312.html ) //Катасонов 2 часть//

По объему золотовалютных резервов, достигших в 2009 г. суммы в 2,3 трлн долл., Китай занимает первое место в мире.

Одновременно Китай является одним из крупнейших получателей прямых иностранных инвестиций (ПИИ) в мире. Согласно официальным китайским данным размер реально использованных ПИИ в 2008 г. составил 95,2 млрд долл.

На долю КНР приходится свыше 50% всех ПИИ, которые направляются в развивающиеся страны. По общему размеру привлечения ПИИ Китай занимает второе после США место в мире». (http://studme.org/125804266916/ekonomika/kitay_ukreplenie_pozitsii_sovremennoy_mirovoy_ekonomike  ).

Китай добился конвертации юаня.Мощное экономическое развитие Китая  определяет наличие в стране больших денежных средств и состоятельных людей.

 Российская финансовая система по сравнению с китайской (в том числе в отношениях с  Западом)  менее продумана и испытывает много проблем.

7.Китайские достижения к  2017 г.( Продолжение)  Наука, наукоемкость производства. Образование и проч.12 и 13 пятилетки.

Что касается вопросов науки, расходов на нее, наукоемкости (в т.ч. показателю «наукоемкости ВВП») и проч., то в  Китае это направление также весьма активно. Развитие науки и образования стимулирует общий подъем экономики – в т.ч. промышленности.

Промышленность КНР характеризуется переходом от механизированного к частично автоматизированному производству. (Хотя пятая часть населения еще неграмотна и размер безработицы, по оценкам Всемирного Банка, превышает 120 млн чел). По размерам расходов на НИОКР Китай уступает США более чем в 10 раз. Хотя КНР сегодня входит в ведущую пятерку мира по такому показателю, характеризующему научно-технический потенциал страны, как общая численность специалистов, занятых в НИОКР, однако занимает лишь 21-е место в мире по такому важнейшему показателю, как наукоемкость ВВП (отношение расходов на НИОКР к ВВП). Строительство инновационной экономики становится важнейшим приоритетом КНР, что отражено в материалах последнего, XVII съезда КПК (2007 г.), где заявлено, что Китаю к 2020 г. необходимо стать инновационной страной.  (http://studme.org/125804266916/ekonomika/kitay_ukreplenie_pozitsii_sovremennoy_mirovoy_ekonomike  ).

На 2007 г. в КНР было свыше 384 млн пользователей Интернета, страна также лидирует в мире по числу пользователей мобильной телефонной связи (487,3 млн пользователей на апрель 2007 года).  (  http://www.ereport.ru/articles/weconomy/china2.htm ).

В 2017 г. количество интернет-пользователей в Китае достигло рекордного уровня — 731 млн человек, или 53,1% населения, пишет Tech in Asia. Это практически столько же, сколько живет во всей Европе, численность населения которой оценивается в 743 млн человек.( https://hightech.fm/2017/01/24/internet-users ).

Что касается образовательной системы Китая, то «если в 2003 году ее бюджет составлял около 50 миллиардов долларов, то к 2011 эта сумма выросла в пять  раз. В стране насчитывается более двух тысяч университетов. И сейчас уже студенты со всего мира едут учиться в Китай».( Семь вещей, которым…http://econet.ru/articles/69325-7-veschey-kotorym-kitay-mozhet-nauchit-rossiyu-ameriku-i-ves-ostalnoy-mir ). 

В 2012 г.в список 100 лучших университетов мира с доминирующим числом американских и британских университетов вошли три университета континентального Китая и два — Гонконга, но не было в нем ни одного российского университета.   Так, в рейтинге  QS 2011/2012 в список из 300 лучших университетов мира вошло 14 китайских университетов (вместе с университетами Гонконга) и только два российских университета.   Четыре китайских университета вошли в список 100 сильнейших вузов. Это Университет Гонконга — 22-е место, Китайский университет Гонконга — 37-е место, Пекинский университет — 46-е место,Университет Цинхуа — 47-е место, Фуданьский университет (Шанхай) —91-е место. МГУ им. М.В. Ломоносова занял 112-е место, а Санкт-Петербургский университет — 251-е место». (А.Кива, Реформы в Китае и России, 213).

Развитие китайской науки по оценке обозревателей «идет неправдоподобно быстрыми темпами.

Так, за период с 2000 по 2010 г. число исследователей выросло в  2,3 раза, достигнув 3,18 млн человек.19 При этом быстро растет и число научных публикаций. Если в 1996 г. США по публикациям (292 513 научных  статей в год) в 10 раз обгоняли Китай, то в 2008 г. этот разрыв сократился в   7 раз, когда Китай опубликовал 184 080 научных статей, в то время как  США увеличили число публикаций до 316 31720. Некоторые британские ученые уже бьют тревогу: если эта тенденция сохранится, то Китай, с каждым  годом наращивая инвестиции в НИКР на 20% и уже расходуя на науку 100  млрд долл. в год, по числу публикаций быстро догонит и перегонит США». (Кива, Реформы в Китае и России, 211). 

По финансированию науки, оплате труда ученых и проч.  Китай опережает Россию.

 «Но, в отличие от Китая, в котором ежегодно растут расходы на науку, у  нас имеет место обратная тенденция — снижение государственных расходов по этой статье с 547,2 млрд рублей в 2012 г. до 454,5 млрд рублей в  2014 г. … Начинающий свою карьеру ученый в беднейшей Эфиопии получал 864 доллара в месяц. В России должностной оклад начинающего исследователя (без надбавки за научную  степень), по данным на 2012 г., составлял 14 тысяч рублей». (А.Кива, Реформы в Китае и России, 226, 223)

Научные проекты: китайская селиконовая долина – Шенжень, Чжунгуаньцунь и др.

Аналогичные проекты в России для сравнения —  имеют ряд серьезных проблем например, в отношении использования средств и эффективности) и вызывают критику. (Остров Русский, Сочи, Сколково — А. Кива, Реформы в Китае и России, с.233-235).

8.Политическая система Китая. Идеология социализма с китайской спецификой. Китайский марксизм и проблема его определения. Теория «связки трех сил» и три партийные группы в Китае.

Как уже отмечалось,  в период кризиса 1989 г. Китай отказался от политической реформы –т.н. «пятой модернизации», то есть фактически сохранил традиционную  для стран реального социализма авторитарно-коммунистическую политическую систему. 

Важным отличием Китая от «посткоммунистических» моделей в России и странах бывшего «реального социализма» является  сохранение в его обществе традиционной для стран реального социализма формы левого контроля (т.е.  власти компартии) с одновременным сохранением обычной для реального социализма системы управления госсектором и предприятиями.В  этом Китай отличается от стран  бывшего реального социализма, включая и Россию, власть в которых перешла к правым – праволиберальным и правоконсервативным группировкам. (С соответствующей  резкой ломкой системы реального социализма).

Идеология русского консерватизма дает ложное описание  этих перемен в ряде аспектов.  Во-первых, разрушение реального социализма в Восточной Европе сваливается на «либералов», тогда как консервативные политические группировки – в том числе правые, принимавшие активное участие в указанном разрушении, освобождаются от ответственности и рассматриваются как едва ли не поборники  «спасения» реального социализма. Такую трактовку следует рассматривать как консервативную манипуляцию сознанием. В период советской перестройки русские консерваторы выступали в блоке с правыми либералами и добивались падения реального социализма. Прийдя к власти в постсоветской России в начале «нулевых» годов,  русский консерватизм  фактически продолжает правое (праволиберальное)  развитие  как в экономике, так и в политике.

Кроме того, консервативные идеологи не дают адекватного описания современной китайской системы.Они определяют ее как «национализм» или «национал-социализм», не понимая, что речь идет о системе реального социализма и ее деятелях   которые  ( как, например, Сталин или Хрущев) не могут быть описаны адекватно в прямолинейно «национальных» терминах. (Об этом подробнее далее).

Модель Дэн Сяопина в Китае оставалась «мобилизационной».  Однако мобилизационными были и другие системы  в Азии, включая и западные (правые) варианты  этих систем — японскую, тайванскую и др. Вообще развитие всех успешных  стран Азии второй половины 20 века связано с мобилизационными (и авторитарными) системами – как в левом, тaк и правом варианте — Южная Корея, Сингапур и проч. ( Кива, Реформы в Китае и России, с.148). При этом китайская система была и остается моделью реального социализма, сходной с доперестроечными восточноевропейскими моделями.

Понятно поэтому, что ведущую роль в политической системе Китая, как и в других странах реального  социализма, играет китайская компартия  (КПК).  Ее роль  закреплена в конституции (как в СССР). Количество членов  партии, как сообщалось на пленуме окт. 2016 г., – 88 миллионов человек.

Особенность Китая – большое внимание теме обновления власти и руководителей. Им как правило дается не более 10 лет на управление.  Весной 2013 г. началось очередное  обновление политической элиты КНР. К власти пришло так называемое «пятое» поколение  руководителей во главе с Си Цзиньпином.

Идеология Китая эпохи реформ (с конца 1970-х — начала 1980-х гг)– концепция  «социализма с китайской спецификой» —  с 15 съезда КПК  ( Кива, Реформы в Китае и России, с. 151). Закрепление в программных документах – на 18 съезде КПК (2012 г.)

Если попытаться определить  идеологию современного Китая, то это по сути дела  «второй» марксизм, аналогичный советскому и восточноевропейскому, хотя и в специфической интерпретации. Помимо элементов классического марксизма и ленинизма в него включаются также элементы идей известных китайских политиков – Мао Дзедуна, Дэн Сяопина и др.

Теоретическая платформа современного китайского марксизма описывается достаточно скупо. Известны достаточно короткие высказывания Дэн Сяопина о росте производительных сил и его прагматизм. В частности, тезис, что «марксизм придает наибольшее значение росту производительных сил».Действительно, модель Дэн Сяопина показала эффективность в развитии разных сфер китайского общества, — прежде всего в части развития производительных сил Китая. Подробности идеологии китайского марксизма требуют дополнительного изучения.

Историческое место Китая в настоящее время определяется китайскими марксистами как «начальная стадия социализма с китайской спецификой».

«Ныне, по их мнению, несмотря на огромные достижения, Китай по-прежнему находится на начальной стадии строительства китаизированного социализма и общества среднего достатка. КПК должна быть сплоченной и руководствоваться пятизначной формулой идеологических основ КПК, т.е. марксизмом-ленинизмом, идеями Мао Цзэдуна, теорией Дэн Сяопина, важными идеями тройного представительства (были выдвинуты Цзян Цзэминем) и научной концепцией развития (новация Ху Цзиньтао). Трехзначная формула, включающая последние три компонента, объявлена творческим развитием марксизма-ленинизма применительно к современным условиям Китая и идеям Мао Цзэдуна. Они равнозначны». (М. Титаренко, «Китай – наш сосед (К итогам XVIII съезда Компартии Китая)» https://www.gup.ru/events/news/lections/titarenko-lection-1.php ).

Марксистом ( хотя  не ленинцем»)  согласно данным прессы считает себя даже  оппозиционный в Китае Далай Лама. ( “I consider myself a Marxist…but not a Leninist”).

 «The Dalai Lama identified himself as a Marxist on Tuesday while addressing capitalism, discrimination and violence at a lecture on world peace in Kolkata, India. This is not the first time that the 14th Dalai Lama has spoken about his political leaning — in 2011 he said: “I consider myself a Marxist…but not a Leninist”  when speaking at a conference in Minneapolis.

«We must have a human approach. As far as socioeconomic theory, I am Marxist,»  he said to the audience on Tuesday, at the lecture entitled ‘A Human Approach to World Peace’ which was organized by Presidency University.

The Tibetan spiritual leader partly blamed capitalism for inequality and said he regarded Marxism as the answer: «In capitalist countries, there is an increasing gap between the rich and the poor. In Marxism, there is emphasis on equal distribution,” he said, adding that “many Marxist leaders are now capitalists in their thinking”.(‘I Am Marxist’ Says Dalai Lama. http://www.newsweek.com/i-am-marxist-says-dalai-lama-299598, By Catherine Phillips 1/15/15).  

Марксизм в Китае — как будто советского образца, но  с весьма существенными  модификациями. Он  освобожден от традиционной советской догматики и  соединен с традиционными китайскими идеями.  В то же время Китай не переходит и на позиции западной консервативно-либеральной идеологии.

После 18 съезда в КНР заметно стремление усилить разработку теории.

 Рассмотрим несколько подробнее богатую материалом статью доцента Народного университета Чжао Яня (в сб.«Вестник Финансового университета. Гуманитарные науки» №3 (11) / 2013)  о различиях советской и современной китайской моделей «социализма». Она, как кажется, дает неплохое начальное представление о современном марксистском дискурсе в Китае.

По словам Чжао Яня, «среди китайских ученых существует два противоположных мнения о связи между советской и китайской моделями социализма. Первое мнение: две модели по существу и основным принципам одинаковы, китайская модель — это преемствование и творческое развитие советской модели, главные отличия между ними отражаются в их конкретных формах и системах. Это мнение присуще Чжоу Синьчэн, Лю Шулинь и др. Другое мнение: две модели совсем разные, китайская модель — это прорыв или полное отрицание советской модели, советская модель — тупик. Поддерживающими это мнение учеными являются Лу Наньцюань, Ма Луншань, Цзо Фэнжун и др».

Некоторые китайский авторы (в духе китайской тралдиции 1960-х гг пытались использовать в отношении советской модели понятие «ревизионизма».  По словам Чжао Яня «Ма Луншань отметил, что советская, то есть сталинская модель, не является настоящим социализмом, так как Сталин исказил марксизм-ленинизм и научный социализм. Большое внимание эта группы ученых уделяет анализу недостатков советской модели. Ученые подчеркивают, что Китай совершил ошибки при изучении советской модели. Реформы и открытость при построении социализма с китайской спецификой прежде всего должны были показать ограниченность советской модели».

Другие авторы рассматривали советскую модель более «положительно». Шэнь Цзуну — научный сотрудник Института марксизма-ленинизма Академии общественных наук Китая, автор книги «Современное переосмысление сталинской модели» (2004), подтвердил историческое место и достижения советской модели с точки зрения объективного эффекта».

С точки зрения Чжао Яня советская система (советская модель) – в основном сталинская. Ей соответствовал «низкий уровень развития производительных сил». Советской модели была свойственна  «ориентация прежде всего на общественную форму собственности», которая «делала другие формы собственности малозначимыми, а высокая концентрация внимания на плановом характере экономики и чрезмерная централизация власти фактически сводили к нулю роль рыночного регулирования. Отсюда экономическая деятельность целиком определялась директивными планами».

«Советская модель являлась фактически закрытой и обнаруживала явные признаки застоя. В итоге застой и замкнутость неизбежно вошли в противоречие с быстро растущей экономической глобализацией, в результате чего замедлились темпы экономического развития, ослабли научно-технические и культурные связи между Востоком и Западом, увеличился разрыв между ними».

По словам Чжао Яня «советская модель имела явный перекос в сторону милитаризации экономики. Не провозглашая непосредственно идею «мировой революции» Советский Союз, тем не менее, был ориентирован на лидерство в мировых делах. Внутри страны основное внимание уделялось развитию военной промышленности, что препятствовало повышению уровня жизни народа. На мировой арене развернулась гонка вооружений, шла острая борьба в третьем мире, истощались людские, материальные и финансовые ресурсы. Такая модель развития пагубно сказывалась на развитии страны».

«Советский Союз торопился со строительством социализма и переходом к коммунизму. А в китайской модели подчеркивалось, что Китай все еще находится на начальном этапе социализма. Основной задачей, стоящей перед нацией, является создание социалистической рыночной экономики, а Советский Союз ставил целью догнать и перегнать развитые капиталистические страны в экономике за короткое время. Китайская модель выдвинула стратегию «трех шагов», подчеркивая всестороннее, гармоничное и продолжительное развитие.

Советская модель характеризовалась высокой концентрацией власти, тоталитарной идеологией. Китайская же модель придерживается демократического централизма и коллективного руководства».

Одним словом, советская и китайская модели имеют яркие отличительные черты, но их общие черты тоже очевидны, например, обе модели придерживаются социализма, руководства марксизма и компартии, диктатуры пролетариата, системы общественной собственности и принципа распределения по труду. Однако если пристальнее рассмотреть эти общие черты, можно найти еще много конкретных отличий.  (Советская и китайская модели социализма: взгляд из Китая, 02. 06. 2014, http://rusrand.ru/analytics/sovetskaja-i-kitajskaja-modeli-sotsializma-vzgljad-iz-kitaja ).

По мнению Чжао Яня, важное отличие китайской модели  от советской состоит в том, что она «придерживается политики реформ и открытости», что «отвечает требованиям эпохи и национальным особенностям». «Привлечение капитала капиталистических стран, усвоение их передовой техники и опыта управления способствовали и способствуют развитию производительных сил, укрепляют мощь страны. За три последних десятилетия Китай добился выдающихся результатов благодаря политике реформ и открытости».

 «Главными принципами китайской модели являются развитие производительных сил, ликвидация эксплуатации, классового расслоения и достижение, в конце концов, более высокого уровня жизни. Всеобщее благосостояние, процветание страны стали критерием оценки работы как самих трудящихся, так и руководства страны».

По мнению автора «советская и китайская модели имеют яркие отличительные черты, но их общие черты тоже очевидны, например, обе модели придерживаются социализма, руководства марксизма и компартии, диктатуры пролетариата, системы общественной собственности и принципа распределения по труду. Однако если пристальнее рассмотреть эти общие черты, можно найти еще много конкретных отличий».

 (Советская и китайская модели социализма: взгляд из Китая, 02.06. 2014, http://rusrand.ru/analytics/sovetskaja-i-kitajskaja-modeli-sotsializma-vzgljad-iz-kitaja ).

«Соединяя основные положения научного социализма и марксизма с конкретной действительностью Китая, Дэн Сяопин, Цзян Цзэминь, Ху Цзиньтао и руководство ЦК партии нашли вариант социализма с китайской спецификой, творчески развили марксизм. Поиски социализма с китайской спецификой китайские коммунисты начали с того, что поставили вопрос о том, что такое социализм и как его строить. После долгого размышления они пришли к выводу, что бедность — не социализм и тем более не коммунизм. А зажиточность и высокое развитие не принадлежат лишь капитализму. Революция производственных отношений, сделанный упор на классовую борьбу, не являются золотым мостом в коммунизм. Социализм должен создать более высокую производительность труда, чтобы достижениями пользовались все трудящиеся. Под руководством китайских коммунистов был успешно осуществлен перенос центра работы на экономическое строительство. Тридцатилетний высокий рост экономики, реформы и развитие общества создали новый имидж социализма: политический прогресс, экономическое процветание, гармоничное социалистическое общество, ориентированное на развитие человека. Это большие эпохальные достижения научного социализма».

(Советская и китайская модели социализма: взгляд из Китая, 02.06. 2014, http://rusrand.ru/analytics/sovetskaja-i-kitajskaja-modeli-sotsializma-vzgljad-iz-kitaja ).

Чжао Янь следуюшим образом описывает становление китайского социализма.

 «Изначально людям говорили, что рыночная экономика присуща лишь капитализму и что только плановая экономика являлась основной характеристикой социализма. В процессе реформ и открытости Дэн Сяопин смело заявил: «Не следует думать, что плановая экономика означает социализм, а рыночная экономика — капитализм. Это не так, и то и другое — средства, рынок тоже может служить социализму». Освободившись от оков традиционных мыслей, китайские коммунисты начали великую практику создания рыночной системы социализма, которая отличается и от традиционной плановой экономики, и от рыночной экономики капитализма. Она соединила основные принципы социализма и, между прочим, руководствовалась общей закономерностью обобществленного производства. Эта новая модель развития общества (соединение рыночной экономики с социализмом) правильно определила взаимоотношения между социализмом и капитализмом, то есть их противоположность и связь друг с другом, заимствования и сотрудничество. Таким образом, два разных строя смогут сосуществовать и способствовать созданию гармоничного мира».

«Соединять марксизм с конкретной действительностью страны, следовать основным принципам социализма при проведении реформ, принципиально изменять конкретную систему, сковывающую возможности развития производительных сил, проводить реформы без изменения сущности социализма — все это является новой основой для строительства и развития научного социализма».(Советская и китайская модели социализма: взгляд из Китая, 02.06. 2014, http://rusrand.ru/analytics/sovetskaja-i-kitajskaja-modeli-sotsializma-vzgljad-iz-kitaja ).

Приведенные соображения показывают особенности современного китайского марксистского дискурса. По-видимому, несмотря на критику советской модели (и советского марксизма) китайский марксизм представляет собой форму второго марксизма – марксизма-ленинизма.

Китайский марксизм использует понятие «социализма», «научного социализма», а также «коммунизма» и «диктатуры пролетариата». Советская  и китайская модели, несмотря на свое различие, рассматриваются как варианты «социализма». Советская система определяется как «плановая экономика», китайская как «рыночная». Последнее определение  однако, не дает возможности отличить рыночный китайский «социализм» от «капитализма» — то есть рыночного общества в западном варианте.

Современная китайская идеология имеет и некоторые иные особенности.

Используется различение  «общенародной» партии вместо «классовой».(В СССР, как можно вспомнить,  также было понятие  «общенародного» государства). С 2013 г. в Китае начал даже обсуждаться  вопрос о «правовом государстве» (об этом далее).

Власть в Китае после 18 съезда описывается понятием «тройного представительства», –связанном с различием «принцев», «партийцев» и «комсомольцев».

За этим делением стоит глубокое для китайской традиции различение трех мировых сил ( «троичная» схема, идея «связки трех сил»). Как отмечают обозреватели «китайская специфика —  это не борьба противоположностей, а перемены в связках трех сил». «Китайцы вообще не любят примитивных двоичных схем. Им ближе троичная система, когда можно вместо лобового столкновения провернуть ситуацию в свою пользу. (Итоги 18 съезда КПК,  Svargaman, 22. 10. 12, http://voprosik.net/itogi-18-sezda-kpk ).

«Связка трех сил»  в китайской политике   начиная с 18 съезда проявилась в том, что «китайскому руководству в трудной борьбе удалось сохранить «гармонию мира» (хэсие). Ибо там, где два центра силы – возникают проблемы противоборства. Гармония же возможна лишь в связке трех сил». (А.Девятов, Новый исторический старт Китая, 6.12.13, https://www.razumei.ru/lib/article/2067 ).

После 18 съезда 2012 г.в Китае заговорили о трех группах лидеров —   «принцах», «партийцах» и «комсомольцах», которые образуют соответствующие «кланы».  

По словам обозревателей, «символически союз китайских кланов представлен на купюре в 100 юаней, которая была введена в обращение одновременно с началом политики «реформ и открытости» Дэн Сяопина. Первый справа – это «великий кормчий» Мао Цзэдун, ему наследуют «партийцы». Их лидером ныне выступает Цзян Цзэминь, бывший глава партии и государства, вышедший из «революционного» Шанхая. Следующий – это «любимый премьер» Чжоу Эньлай, ему наследуют рыночники «комсомольцы». Их лидером выступает нынешний глава партии и государства Ху Цзиньтао. Третий в ряду основателей «союза кланов» — первый Председатель КНР Лю Шаоци. Продолжателем курса опоры на «частную инициативу» Лю Шаоци был Дэн Сяопин. //Его изречение: «Не важно, какого цвета кошка рыжая или белая, важно, чтобы она мышей ловила» — точно отражает принцип прагматизма в современной китайской политике.//

 Лю Шаоци и Дэн Сяопину наследуют «принцы».  Их лидер — утвержденный 18-ым съездом КПК глава партии и государства Си Цзиньпин. Последний в ряду основателей КНР – главнокомандующий Народно-освободительной армии Китая (НОАК) Чжу Дэ. «Винтовка рождает власть» — вот принцип Мао Цзэдуна, сохраняющийся и поныне. В КНР армия подчинена не государству, но партии. Поэтому пост «Сына Неба – императора наших дней» в КНР – это Председатель Военного Совета ЦК КПК. Он обеспечивает в союзе кланов «гармонию мира». Этот пост и занимал Дэн Сяопин, когда закладывал основы курса «реформ и открытости».

Во благо стабильности и гармонии мира в союзе кланов пост Председателя Военного совета ЦК КПК на несколько лет после 18-го съезда сохранит за собой Ху Цзиньтао. (Итоги 18 съезда КПК,  Svargaman, 22. 10. 12, http://voprosik.net/itogi-18-sezda-kpk  ).

 «Социальная гармония» как реализация «природой гармонии» после 18 съезда была достигнута не без противоречий — за счет переноса принципа природной гармонии (ритма и меры «золотого сечения») на общество и государство». Однако  «Малое процветание» по конфуцианскому канону происходит за счет потери духовной связи народа с Путем Неба (Великим Дао).//см.//

9. 18 съезд КПК (ноябрь 2012 г.) и расклад политических сил после съезда. Планы развития Китая к 2020 г.

XVIII съезд КПК, состоявшийся в ноябре 2012 г.привлек значительное внимание не только в самом Китае, но и во всем мире, поскольку рассматривался как эпохальный.

 Съезд не только представил планы на  12 пятилетку (действовавшую с 2011 по 2015 год), но имел и более важную роль – он подвел итоги предшествовавших периодов китайских реформ и определил  их  стратегию  на ближайшее семилетие. На XVIII съезде КПК был принят план развития Китая до 1920 г., ставящий перспективу реализации «китайской мечты» и «достижения величия».

После XVIII съезда  в Китае произошел ряд важных изменений в политике и идеологии.   На XVIII съезда КПК Состав КПК обновился приблизительно наполовину, к власти пришло так называемое «пятое» поколение руководителей.  На съезде в качестве руководителя Китая выдвинулся Си Цзиньпин. Произошло важное изменение в соотношениях правящих сил Китая.

 По словам английской “Times” на следующий день после закрытия съезда около 200 членов Центрального Комитета, которых он изберет, встретятся, чтобы выбрать 25 членов Политбюро. Вот тогда и разрешится одна из основных загадок Китая. Именно после этого голосования Си Цзиньпин возглавит новый состав всемогущего постоянного комитета Политбюро, который, как ожидается, будет сокращен с нынешних девяти членов до семи и станет более компактным и авторитетным. …Благодаря закалке, полученной в молодости, нынешний лидер  ЦК КПК приобрел репутацию человека из народа, близкого к крестьянам.  …Его  причисляют теперь к «клану принцев».   (Итоги 18 съезда КПК,  Svargaman, 22. 10. 12, http://voprosik.net/itogi-18-sezda-kpk  ).

На XVIII съезда в уставе КПК было впервые  записано положение о том, что в Китае «установлен социалистический строй с китайской спецификой».

XVIII съезд принял программу развития Китая к 2020 г., основное содержание которой — курс на «достижение величия». (Другие определения — «новый исторический старт Китая»  и «великое единение» — Датун). Согласно принятой программе Китаю  предстоит ряд стратегий, в том числе и таких крупных и глобальных, как «Один пояс, один путь», «Экономический пояс реки Янцзы», «Интегрированное развитие региона Пекина, Тяньцзиня и провинции Хэбэй», «Создание зон свободной торговли».

  Курс, взятый в 1979 году, остается неизменным, а вот линия и политика решения ближайшей задачи 18-го съезда КПК претерпели маневр названый «новым историческим стартом Китая». Последующая же задача получила гордое имя: «Новая великая духовная революция».       ….Выполнение последующей задачи назначено на период после 2019 года и вписано в исторический цикл: Великое Единение (датун).  (А.Девятов, Новый исторический старт Китая, 6.12.13, https://www.razumei.ru/lib/article/2067 ).

К 2020 г., Китай намерен завершить процесс формирования «среднезажиточного общества» (сяокан) . Понятие «сяокан» — древнее, еще конфуцианское  (см. Кива).

Согласно этой программе „к 2020 году Китай должен достичь пика величия и превратиться в «могущественное, гармоничное, модернизированное социалистическое государство». При этом наращивание совокупной мощи будут отражать два главных показателя: Первый: «создание могучих вооруженных сил, соответствующих новому международному статусу Срединного государства». К этому времени должно быть завершено перевооружение НОАК (семь авианосцев, истребитель 5-го поколения, новые ракеты, военный космос и средства кибервойны), что позволит Китаю выиграть любой конфликт в Юго-восточной, Северо-восточной и Центральной Азии. «Мягкая сила» эшелонированного «научного развития» предыдущего десятилетия приобретет стальной стержень «силы оружия». Второй: создание социального государства, ориентированного на внутреннее потребление больше, чем на внешний спрос. А именно: по сравнению с 2010 годом «реальный располагаемый доход среднего китайца к 2020 году должен увеличиться вдвое наравне с двукратным ростом ВВП».

 То есть, согласно планам 18 съезда, к 2020 году Китай станет крупнейшей экономикой мира, обогнав США.

 «Ближайшая задача на пути к осуществлению Китайской Мечты должна быть выполнена в год «хитрости конфуцианцев» (красной обезьяны – 2016). Имя ближайшей задачи: «Социализм с китайской спецификой» (союз кланов вокруг престола предков с оттенками цвета – красный, желтый, синий – срединного государства).//?

Согласно обозревателям, «связка трех сил»  в китайской политике на 18 съезде повернулась в сторону «принцев», потеснивших «партийцев» и комсомольцев. 

«К безусловному величию Китай приведет пятое поколение руководителей Народной Республики, ядро которого (Постоянный Комитет политбюро ЦК КПК) составили прагматики-националисты или «принцы»: наследники «революционеров старшего поколения» группы Дэн Сяопина. Они выступают в «нерушимом блоке» с продолжателями дела Мао Цзэдуна – «партийцами» шанхайской группы Цзян Цзэминя.» //?

По мнению А. Девятова  «на 18-м съезде КПК связка трех сил провернулась в пользу китайских националистов (цвет желтый).   Это так называемые «принцы»: наследники революционеров старшего поколения политической линии: Лю Шаоци – Дэн Сяопин – Си Цзиньпин. В связке трех сил они одолели своих противников китайских либералов – друзей доллара США (цвет синий). Суть так называемых «комсомольцев» – наследников линии Коминтерна: Чжоу Эньлай – Ху Яобан – Ли Кэцян».

«По Закону перемен одоление произошло за счет жертвы носителей красной идеи Мао Цзэдуна: партийцев Цзян Цзэминя, которые выступили союзниками желтых националистов. Олицетворением жертвы со стороны красных стало дело Бо Силая – члена Политбюро ЦК КПК, успешно показавшего стране возможности Чунцинской нерыночной модели социально-экономического развития 30-миллионного агропромышленного региона.» (А.Девятов, Новый исторический старт Китая, 6.12.13, https://www.razumei.ru/lib/article/2067 ).

Заметим сразу (о чем подробнее далее) что  «принцев»  в компартии Китая вряд ли верно трактовать как «китайских националистов». Такое определение показывает непонимание «консервативными» обозревателями (описания которыми 18 съезда мы приводим) особенностей модели реального социализма.

По мнению данных обозревателей на съезде наметился «поворот от «социалистического рынка» (гуандунская модель китайских либералов – группы «комсомольцев») к «государственному социализму» (чунцинская модель китайских прагматиков – группы «принцев»)».(Итоги 18 съезда КПК,  Svargaman, 22. 10. 12, http://voprosik.net/itogi-18-sezda-kpk  ).

«На уровне тактики текущей 12-ой пятилетки (2011-2015) победила Гуандунская рыночная модель «комсомольцев». Однако стратегически, в перспективе выхода Китая из мирового кризиса индустриального общества потребления, победил желто-красный союз китайского национал-социализма, с переходом после 2015г. от финансово-экономических инструментов западного либерализма на проверенные практикой истории Китая инструменты восточной деспотии и азиатского способа производства (Чунцинская модель)».

 (Реальное содержание моделей не вполне ясно. Чунцинская модель – административно-командная.  Гуаньдунская — рыночная (либеральная ) – но понятно, в варианте реального социализма . Третья – синтез обоих?).

«Неизменным сохранился курс «реформ и открытости» Дэн Сяопина, который характеризует его тезис:// «Не важно, какого цвета кошка. Рыжая или белая. Главное, чтобы она мышей ловила»// .Пока с «ловлей мышей» справляется милая США «белая кошка» либеральной гуандунской модели «комсомольцев». Новый лидер «комсомольцев» Ли Кэцян в марте очень вероятно займет пост премьера и примет на себя удар второй волны мирового финансового кризиса и ответственность за верное решение проблем экономического развития страны.

Но когда и если «экономика забуксует», то ставка будет сделана на «рыжую кошку» чунцинской модели госкапитализма с китайской спецификой. Примечательно, что вышедший на люди после укрытия в госпитале по ходу интриг главный «партиец» Цзян Цзэминь, видимо специально для съезда, выкрасил волосы не в обычный для китайцев черный, но в рыжий «партийный» цвет».

«Таким образом «гармония мира» в ПК после 18 съезда выглядела так: 1 генеральный секретарь + 2 принца + 2 партийца + 2 комсомольца.

Важной победой блока «принцев» с «партийцами» стало назначение Си Цзиньпина сразу и на «императорский» пост Председателя Военного Совета ЦК КПК («винтовка рождает власть» и армия в Китае подчинена партии). Ху Цзиньтао намеревался оставить этот пост за собой на три или даже пять лет, но и тут проиграл.

Ещё в октябре под давлением победителей аппаратной борьбы произошла замена высшего командного состава ВС КНР. А по итогам съезда заместителями Си Цзиньпина в Военном Совете стали ставленники Цзян Цзэминя – военные члены политбюро Фань Чанлун и Сюй Цилян». (Итоги 18 съезда КПК,  Svargaman, 22. 10. 12, http://voprosik.net/itogi-18-sezda-kpk  ).

Конкретные столкновения китайских партийных группировок перед 18 съездом и в его ходе проходили следующим образом.   Первоначально атаку начали «либералы», которые  атаковали «партийцев».   С весны группа китайских либералов-рыночников, («комсомольцы») пыталась развалить группу «принцев» и так переиграть и устранить «партийцев».

«Удар был нанесен в марте 2012 года по архитектору чунцинской модели Бо Силаю. Этот славный сын одного из «восьми бессмертных» героев-революционеров Бо Ибо был снят со вех постов. Казалось, что группа «комсомольцев» Ху Цзиньтао захватила инициативу и выигрывает.  Однако встретила изощренную контригру. «Партийцы» подставили стоящих у власти «комсомольцев»: руководителей четвертого поколения – Ху Цзиньтао и Вэнь Цзябао под неразрешимую проблему спора с Японией за острова Дяоюйдао. «Наследник престола» Си Цзиньпин перестал появляться на публике.

А средства массовой информации стали разжигать патриотические чувства простых китайцев под лозунгом: «Острова Дяоюйдао – китайские». «Комсомольцы» поняли, что не вытянут ответственности за поднятый спор с Японией и в аппаратной борьбе отступили. На политическую сцену вышел Си Цзиньпин.» …(Итоги 18 съезда КПК,  Svargaman, 22. 10. 12, http://voprosik.net/itogi-18-sezda-kpk  ).

«В результате в новом Постоянном комитете политбюро ЦК КПК осталось только два «комсомольца»: вероятный новый премьер Госсовета Ли Кэцян и возглавивший секретариат ЦК Лю Юньшань. В ПК не прошел такой важный «комсомолец», как секретарь Гуандуна Ван Ян.

Но зато занял пост ставленник Цзян Цзэминя – новый секретарь Чунцина Чжан Дэцзян. Вторым «партийцем» в ПК стал секретарь Шанхая Юй Чжэншен. А ещё три поста в ПК заняли «принцы». Это сам генеральный секретарь Си Цзиньпин. Поставленный теперь на борьбу с коррупцией во главе Комиссии по проверке дисциплины Ван Цишань. И вероятно занявший пост председателя Комиссии по административным и юридическим вопросам (госбезопасность, полиция, прокуратура) Чжан Гаоли (ставленник соратника Бо Силая, бывшего лидера «принцев» Чжоу Юнкана).(Итоги 18 съезда КПК,  Svargaman, 22. 10. 12, http://voprosik.net/itogi-18-sezda-kpk  ).

Таким образом после 18 съезда в Китае сохранилось относительно уравновешенное сочетание трех сил – «принцев»,  «партийцев» и  «комсомольцев». Каждая группа получила по 2 места в руководстве Китая.

Через 3 года, летом 2015 г.(перед 5 пленумом ЦК КПК) стало известно о новых политических  переменах в Китае.

Согласно близкому к верховному руководству Китая источнику, в августе  2015 г. китайский лидер Си Цзиньпин  смог добиться отстранения от власти бывшего главы компартии и своего главного соперника Цзян Цзэминя. Бывший глава Китая был «взят под контроль». ( http://cont.ws/post/113361?_utl_t=fb   ).

10. Можно ли говорить о повороте Китая к национал-социализму? Консервативная теория «национал-социалистического Китая» (А. Девятов и проч.)

Представители русского консерватизма в исследованиях Китая — например,  упоминавшийся А. Девятов-  говорят о  повороте современного Китая к идеологии «консерватизма» и даже едва ли не «национал-социализма».  Современную китайскую систему — причем чуть  ли не с начала реформ Дэн Сяопина конца 1970-х гг.- данные обозреватели определяют как национал-социализм,

По мнению А.Девятова, «суть нового исторического старта Китая»  «состоит в повороте политической линии от классического красного социализма Маркса — Ленина — Мао Цзэдуна в сугубо великоханьский национал-социализм Дэн Сяопина».   (А.Девятов, Новый исторический старт Китая, 6.12.13 По итогам 3-го пленума ЦК КПК 18-го созыва. 09-12.11.13, https://www.razumei.ru/lib/article/2067 ).

 «Цвет китайского национал-социализма – пишет А. Девятов,- будет цветом глинистой почвы – коричневым. А это ни что иное как слегка затемненный синим либерализмом желто-красный цвет «китайской специфики».

По мнению А. Девятова «не «либеральная» тактика Гуандунской рыночной модели, но стратегическая линия китайского национал-социализма должна вывести страну на пик «малого процветания» в «мировые державы первого порядка». (там же)

Аналогия такому развитию находится  в истории Китая.  В китайской истории коричневый цвет был цветом династии Тан (смысл имени: величественная) и связан с образцовым императором Тай-цзуном (627-650 гг., смысл имени: великий патриарх). А в ХХ веке коричневый цвет был цветом национал-социалистического движения в Германии А. Гитлера». (А.Девятов, цит. Соч., https://www.razumei.ru/lib/article/2067 ).

 «Тай-цзун воплотил в своем правлении учение «о гармонии государства ради блага народа». А именно: «Грозной военной силой подавил беспорядки; просвещением и добродетелью достиг Великого Благоденствия» (тайпин).  «В малое процветание при Тай-цзуне был осуществлен грандиозный поход на запад против каганата тюрок, увенчавшийся установлением полного контроля над Великим шелковым путем».

А.Девятов таким образом сравнивает  современную китайскую систему (которую считает национал-социалистической) с давней традицией Тай цзуна.  По мнению Девятова именно с правления Тай-цзуна концептуальные власти современного Китая списали принципиальные положения 3-го пленума 18-го созыва о: «Всемерном углублении реформ» (включая земельные отношения).  «Социалистическом строе с китайской национальной спецификой» (преодолевая мощное сопротивление внутри станы и за рубежом).  «Возрождении Великого шелкового пути» (создавая новую модель экономического коридора для совместного процветания народов)».(А.Девятов, Новый исторический старт Китая, 6.12.13, https://www.razumei.ru/lib/article/2067 ).

Таким образом, консервативные российские авторы — А. Девятов и другие — определяют общественную систему современного Китая (причем чуть ли не с начала эпохи Дэн Сяопина) как «национал-социализм». Они не боятся сравнения «китайского национал-социализма» с немецким вариантом 3-го Рейха и, похоже, даже сочувствует такому варианту развития.   

  По мнению А. Девятова, «политико-экономические системы социализма и национал-социализма различаются тем, что при социализме государство жестко контролирует как сферу сознания, так и сферу хозяйства (административно-командная система), тогда как при национал-социализме незыблемые устои идеологии сочетаются со свободой хозяйственной деятельности разных форм собственности. А либерализм это и «открытое общество», и «открытые рынки». Так вот, осуществленная в Китае «перезагрузка реформ» это поворот к рынку в сфере земельных отношений на селе и ценообразования на ресурсы малого и среднего бизнеса в городе (вода, электроэнергия, топливо).

При усилении руководящей роли КПК в деле контроля и регулирования рынка на уровне крупных стратегических программ требующих распределения энергии и государственных резервов (космос, высокие технологии, модернизация армии и флота). Это и «сильная социалистическая культура» и организационные гарантии искоренения коррупции в органах управления (чтобы чиновник не хотел, не мог и не осмеливался брать взятки). При активизации частного сектора со средним уровнем доходов и защитой личных имущественных прав порядочных предпринимателей и торговцев».    (А.Девятов, Новый исторический старт Китая, 6.12.13, https://www.razumei.ru/lib/article/2067 ).

 «Консервативную» интерпретацию китайского развития дают и другие российские обозреватели (А. Бусел и др.). Как и А. Девятов, они используют для определения нынешнего китайского общества понятие национал-социализма, а также иную «консервативную» фразеологию. Китайские перемены 2012-3 г. они описывают, например,  в терминах противопоставления финансовых группировок Ротшильдов- Рокфеллеров, мирового правительства, «евреев» и проч.

«Если говорить о внешнем контуре связей победившего блока, то его ставка будет сделана на силы финансового интернационала евреев. К 2012 году банковская группа Ротшильдов, после переноса своего главного расчетного центра из Лондона в специальный район КНР «Гонконг» завершила и концентрацию десятков тысяч тонн банковского золота в Китае под защитой совокупной мощи «Срединного государства желтых людей».

Вполне очевидно, что долговой кризис мировой кредитно-финансовой системы на основе «бумажного» доллара США возникший в рамках доктрины неолиберализма группы белых англосаксонских протестантов (банки Рокфеллеров) завершится переучетом богатства в единицах веса золота, находящегося под контролем Ротшильдов.(Итоги 18 съезда КПК,  Svargaman, 22. 10. 12, http://voprosik.net/itogi-18-sezda-kpk  ).

Насколько верны определения  консервативных авторов, в частности  А.Девятова?  Можно утверждать, что консервативные обозреватели  дают искаженную картину развития Китая.

Во-первых, в мировые державы современный Китай вывела не консервативная (тем более национал-социалистическая) модель, а модель реального социализма, созданная китайскими коммунистами — «партийцами» и «принцами», включая и якобы «национал-социалиста» Дэн Сяопина.

Считать нынешние китайские реформы поворотом к китайскому  национал-социализму вряд ли верно. Утверждение «национал-социализма» Дэн Сяопина  означает непонимание  специфики общества реального социализма и его идеологии — второго марксизма.Сведение этой идеологии к народничеству и национал-социализму (консерватизму, правому национализму) является ее существенным искажением.

Китайскую систему  правильнее (как это делало немало авторов в России начиная с 1960-х гг, в частности М. Бурлацкий и многие др.) сравнивать с советской системой  — как сталинской (эпоха Мао) так и послесталинской – например, хрущевской.

Сталинская модель в  СССР была в первую очередь моделью реального  социализма — большевистской моделью. Главное в ней (о чем мы говорили и раньше) – наличие в системе реального социализма управляемого компартией госсектора. Элементы национал-социализма у Сталина были, но они были скорее дополнением  к большевистской модели, явно  противостоявшей  западному консерватизму –   немецкому национал-социализму, идеологии Франко, Муссолини и проч.  Это же можно сказать и о Китае, который после победы коммунистической революции ( начиная с эпохи Мао Цзедуна)  противостоял китайским правым – например, обосновавшемуся на Тайване Чан Кайши, а также иным правым Азии – например, японскому консерватизму.

Что касается Дэн Сяопина, то его  реформы традиционной командной системы, позволяют говорить о нем  не как о «национал-социалисте», а как о  реформаторе «хрущевского» образца. Считать Хрущева национал-социалистом не менее (если не более ) странно, чем считать таковым Сталина (Хотя это и пытались делать национал-социалисты типа симпатизировавшего гитлеровскому режиму Сергея Дмитриевского). Вся китайская  система, в том числе и реформаторская модель, начало которой положил  Дэн Сяопин,  строилась на втором марксизме, хотя и с дополнением традиционных для Китая идеологических элементов.

Современная китайская система близка к позднесоветской и ее описание в терминах правого консерватизма не кажется адекватным.Современных китайских консерваторов следует сравнивать не с российскими правыми националистами  типа А.Байгушева, А.Баркашова, С.Бабурина  или Е.Холмогорова, но скорее с коммунистическими консерваторами типа Е.Лигачева. Китайские реформаторы, вероятно, близки к советскому шестидесятничеству.    Неверно трактовать как чистых националистов  ни самого Дэн Сяопина, ни его наследников  — «принцев» и пр. Это  «консерваторы»  «коммунистического» образца» в отличие от националистов «тайваньского» разлива.   Реально  реформаторы типа  Дэн  Сяопина (как и например, Хрущева) следует больше большевиками, чем националистами.Они отстаивали модель реального социализма, которая фактически действует в Китае до настоящего времени.  Планируемый переход к китайскому консерватизму пока не отменяет этой базисной модели, а является скорее довеском к ней. 

Называя нынешнюю китайскую модель национал-социалистической, А. Девятов, похоже, путает Дэн Сяопина и Чан Кайши.  В случае китайских руководителей  речь шла о большевизме (втором марксизме), в случае Чан Кайши —  о народничестве.  В советское время это различие было общеизвестным. Кстати, именно Чан Кайши,  а не лидеры коммунистического Китая  в 1930-40-х гг контактировали с  гитлеровской Германией.

Правый (консервативный, или консервативно-либеральный)  поворот в Китае возможен. Однако, вопреки утверждениям А. Девятова и другим сторонникам теории «китайского национал-социализма», еще не произошел.  Желто-красный цвет  «китайской специфики»,  на коричневый еще не сменился и признаков такой смены пока нет.

11.Перспективы развития Китая к 2020 г. и отношений с Западом к этому времени. Вопрос китайской политической реформы («пятой модернизации»).Будет ли в Китае кризис «перестроечного» (оранжевого) типа? Победят ли в Китае правые либералы или Китай  ждет «консервативный» поворот?

Выдающиеся успехи Китая последних десятилетий не снимают вопроса перспектив его развития.

Какова будет внешняя политика Китая после 2020 г.? 

Некоторые западные обозреватели  говорят о возможной  конфронтации  Китая с Западом. При этом они ссылаются, например, на  статью в «Жэньминь жибао» октября 2012 г. по словам которой «сейчас, в ситуации, когда совокупная мощь государства значительно выросла, но все еще сохраняется некоторый разрыв с уровнем развитых стран, в ситуации, когда Китай приобрел заметно больший вес на международной арене, но коренного перелома в балансе сил еще не произошло, мы должны с чистой совестью копить силы и упорно расширять свои возможности. Сделаем это – и никакие препятствия нам не будут страшны».Это заявление трактуется  как якобы курс на конфронтацию, на форсирование конфликта с соседями и США, тем более, что дальше в ней идет речь о территориальных спорах с Филиппинами, Вьетнамом и Японией.

Однако,  китайский подход  к внешней политике состоит – как и в других случаях — в отказе от двоичной схемы. «Китайцы вообще не любят примитивных двоичных схем. Им ближе троичная система, когда можно вместо лобового столкновения провернуть ситуацию в свою пользу. Именно поэтому они отказались несколько лет назад от усиленно предлагаемой им руководством США управления миром в системе «Большой двойки – G-2”. Кроме того, предполагалась подчиненность Поднебесной американцам, что Пекин никак не устраивало, так как впереди четко обозначался триумф КНР».(Итоги 18 съезда КПК,  Svargaman, 22. 10. 12, http://voprosik.net/itogi-18-sezda-kpk  ).

В пользу нежелания Китая становиться в позицию конфронтации  с Западом говорит и ряд материалов китайской прессы.Например, появившаяся уже во время работы 18 съезда, в газете «Хуаньцю шибао». В ней тоже говорится об успехах и достижениях, в частности о том, что в течение следующих четырех лет ВВП Китая обгонит ВВП США. Это считается, отмечает издание, психологической границей безопасности для американцев. «Большую неопределенность представляет собой вопрос, смогут ли США спокойно принять тот факт, что Китай догоняет их». … По мнению китайских политиков «не следует обострять чувствительность США. Только такое поведение принесет Китаю выгоду в последующие четыре года».

По мнению российских обозревателей, «сказанное означает, что в Поднебесной загодя готовятся к своему триумфу и не хотят, чтобы он обернулся для Китая теневой, негативной стороной, что нарушит гармонию мира и существования в нем Поднебесной. При этом безусловное лидерство Китая не будет оспариваться».  (Итоги 18 съезда КПК,  Svargaman, 22. 10. 12, http://voprosik.net/itogi-18-sezda-kpk  ). Готовящийся к успеху Китай  готов быть «быть снисходительным к США» и избежать ситуации, когда США «потеряют лицо».

Что касается России, то, по мнению  А. Девятова, в  новой ситуации выдвижения Китая на первые мировые роли «у России есть шанс обуздать неодолимую силу и блеск «китайского дракона» мудростью старшей сестры. По праву первородства принявшей от СССР наследство сталинского завета «русского социализма» и Евразийского Союза стран и народов не западных цивилизаций – наследников империи Чингисхана».  (А.Девятов, Новый исторический старт Китая, 6.12.13 По итогам 3-го пленума ЦК КПК 18-го созыва 09-12.11.13)., https://www.razumei.ru/lib/article/2067 ).

Не рассматривая пока, насколько верны надежды А. Девятова, заметим, что в случае выдвижения Китая на «второе» мировое место после США,  Россия может быть включена им в «троичную» схему отношений (по известной китайской схеме «связки трех сил»), наряду с США – если она, конечно, сохранит свои позиции.

Перспективы развития Китая в немалой степени зависят от ряда факторов, в том числе от того, к чему приведет будущая китайская политическая реформа, которую в  самом Китае называют «пятой модернизацией».

Проблема политической реформы Китая связана с рядом вопросов. Пойдет ли Китай на эту политическую реформу  в ближайшей исторической перспективе? Как может проходить эта реформа и каковы могут быть ее  результаты? Ответы на эти вопросы важны как для самого Китая, так и для современной левой теории.

Безусловно, на определенном этапе своего развития Китай должен столкнуться с вызовом процессов типа  советской «перестройки», то есть  политической реформы с ее перспективами поворота «оранжевого» образца  (попытки таковой уже имели место  в Китае – например, в 1989 г.)

О возможной политической реформе Китая со своей  стороны  говорят  теоретики Запада. Их подход к данной проблеме (как и иным важным проблемам мирового развития) основывается на консервативно-либеральной идеологии. Как и  при обсуждении темы  европейского реального социализма, западные идеологи  говорят о «демократизации» Китая,   имея в виду переход Китая к политическому плюрализму западного образца. На эту тему высказывались в частности Фрэнсис   Фукуяма в статье «Логика модернизации: ждать ли революции в Китае». (Кива, 266) и Роберт Л. Кун (Robert  Lawrence Kuhn), изучающий историю Китая (пишущий о роли партии в Китае,  Цзян цзи мине и др.)

Говоря о возможных политических реформах в Китае, западные авторы, как и «либералы» внутри Китая, высказывают надежды на правую — консервативно-либеральную, то есть «оранжевую» — революцию в Китае.  

При этом по имеющейся информации вопросы политической реформы Китая обсуждаются также и  в самом Китае. Об этом говорит использование понятия правового государства —  в частности, на IV Пленуме ЦК КПК XVIII созыва (20-23 октября 2014). На Пленуме  говорилось  о  «конституционном (правовом) государстве» («фачжиго» — 法治国), которое «необходимо строить».

 По мнению обозревателей, «с учетом того, что до недавнего времени термин «конституционализм» в Китае практически не встречался, а упоминания Конституции вызывали у власти довольно нервную реакцию, налицо очевидное новшество. (Татьяна Каукенова: Китай проведет централизацию власти — итоги пленума ЦК КПК, 24. X. 2014, http://regnum.ru/news/1860038.html ).

Эта информация говорит об обсуждении в Китае вопросов политической реформы. Как далеко заходит данное обсуждение и какие выводы из него делаются в самом Китае, пока неясно. Пока же, по доступной информации, вопрос о китайской политической реформе  непосредственно на очереди  не стоит. Очевидно эту реформу Китай пока форсировать не собирается. 

При этом можно сказать определенно, что  проблема политической реформы («пятой модернизации») перед Китаем стоит и правящей элите страны рано или поздно придется  ее решать.  Осуществление подобной реформы будут означать серьезный  кризис китайского общества, соответствующем кризису в странах реального социализма на рубеже 1990-х гг.

Хотя кризис  образца советской перестройки и ждет  Китай  в будущем,  его руководство, возможно, cможет лучше, чем советские перестройщики, продумать свои действия в условиях этого кризиса и не повторить ошибок СССР.

Открытым в настоящее время остается также и вопрос о том, какой будет идеология  Китая после его перехода к политическому плюрализму. Будет ли это китайский консерватизм (и даже «великоханьский национализм», как это доказывает А. Девятов и его единомышленики), правый либерализм, или  нечто третье, пока судить достаточно трудно.

12. Китай 2015-17 годов. Последние пленумы и их решения. Определенные недостатки и издержки быстрого развития. Кризис в Китае с лета 2015 г. и вопросы выхода из него.

29 октября 2015  г. в Пекине завершился 5-й пленум ЦК КПК 18-го созыва. В ходе пленума был рассмотрен план развития народного хозяйства и социального развития КНР на 13-ю пятилетку (2016 – 2020 гг.).А также вопросы 19 съезда Китая, назначенного на вторую половину 2017 г. ( http://russian.cri.cn/841/2015/10/29/1s564167.htm ).

Парадную сторону пленума составили сообщения о новых достижениях и больших проектах. По словам проф. Чжу Лицзя «выведение ещё как минимум 70 млн. бедного населения из-за черты бедности – главная задача и залог достижения важной цели формирования среднезажиточного общества». (http://russian.cri.cn/841/2015/10/29/1s564167.htm ).

В течение следующих 5-ти лет экономика Китая продолжит устойчивый рост стабильными средними темпами, 6.5% годового прироста ВВП – это ожидаемые базовые показатели роста экономики. Инновационные подходы.

Вместе с тем реальные экономические процессы в Китае начиная с лета 2015 г. (как на это указывает мировая пресса ) стали показывать наличие кризиса.

Рост сохранился: по итогам 2015 года ВВП Китая вырос на 6,9 процента. Однако этот результат был «ниже предыдущих и являлся худшим показателем за последние четверть века». (https://lenta.ru/news/2016/01/25/trillion/ ). Рост в 6, 5 % был в Китае и в 2016 г. Видимо такой рост следует ожидать и в 2017 г. Хотя такой рост и меньше роста прошлых лет, его – учитывая нынешний уровень экономики Китая — нельзя считать низким.

Выяснились и другие проблемы экономики Китая. Стало известно об оборотных сторонах и издержках высоких темпов роста китайской экономики.

Экономика Китая является «многоярусной»: в прибрежных районах и мегаполисах ее можно рассматривать как почти высокоразвитую, в более отдаленных районах — более или менее развитую, а в северо-западных районах — слаборазвитую, а то и неразвитую.  (Кива, Реформы в Китае и России, 266). С этим связана  специфическая «эксплуатация внутренних мигрантов» из более бедных регионов. (Проблемы паспортов и проч.).

 Быстрый рост экономики создает экологические проблемы-  не всегда сопровождается соответствующим ростом структур, занимающихся охраной природы.

Еще одна серьезная проблема Китая  — ограниченность природных ресурсов.Она ощутимо сдерживает  развитие страны.

«Чтобы поднять благосостояние (а значит и внутреннее потребление) китайцев в четыре раза, потребление этих ресурсов должно быть вдвое, а лучше втрое больше к нынешнему уровню. Но тут есть свои проблемы – с логистикой. Банально не хватает транспортных мощностей, чтобы доставить железную руду, глинозем или бокситы из портов вглубь страны на предприятия.

Оптимизация структуры экономики без потери скорости ее развития вряд ли возможна, тем более финансовая эффективность народного хозяйства в КНР недостаточно высока. Если огромное количество провинциальных предприятий – малых и средних – должны быть закрыты (сейчас они существуют только за счет предоставляемых и возобновляемых кредитов от государственных провинциальных банков), это автоматически означает снижение внутреннего производства и рост безработицы, то есть снижение совокупного платежеспособного спроса, а в КНР и так более 200 миллионов человек живут за чертой бедности.

К 2020 году население страны составит 1,42 млрд человек, и ставится задача вывести из нищеты как минимум 70 млн граждан страны. Глобальный кризис не мог не ударить по Китаю, но задачу повышения уровня жизни с правительства никто не снимал».(С. Гафуров, Оплакивающие экономику Китая выдают желаемое за действительное, 31.08. 2016,  http://vz.ru/economy/2016/8/31/829666.html ).

В 2015-6 гг. экономика Китая показала ряд  проявлений кризиса.

В 2015 г.  резко (в 7 раз по сравнению с предыдущим годом) вырос  вывоз капитала из Китая. По  итогам 2015 года он достиг триллиона долларов. Только в декабре отток составил 158,7 миллиарда долларов, что стало вторым по объему показателем в истории после сентябрьских 194 миллиардов. (Сообщает Bloomberg).

Отток капитала из Китая в 2016 году может достичь $500 млрд, считает главный аналитик по азиатским рынкам JPMorgan Chase Адриан Моват, сообщает Rambler news service со ссылкой на Bloomberg. (http://expert.ru/2016/01/26/kitaj/ ).Объем прямых инвестиций Китая в другие страны превысил отметку в 1 трлн долларов США, а за годы 13-й пятилетки вырастет еще на 500 млрд долларов. При этом заграничные активы Китая оцениваются в 7 трлн долл. США». (Гафуров, 31.08. 2016,  http://vz.ru/economy/2016/8/31/829666.html).

 Каковы причины такого уровня вывоза капитала ?  Являются они внутренними или внешними?

Некоторые обозреватели считают, что вывоз капитала может быть как «неконтроллируемым», так и запланированным самим Китаем – то есть  обслуживать его определенные задачи. (Ю.Тавровский. Китайский план. 27.01.2016,  http://www.izborsk-club.ru/content/articles/8272/ ).

Однако, как признают те же авторы, вывоз капитала имел для Китая и явно негативные последствия, обусловив снижение  (впервые с 1992 года) золотовалютных резервов КНР. За год они сократились  на 500 миллиардов долларов, что привело в том числе и к девальвации юаня.

В июне 2015 г. Народный банк Китая произвел резкую — сразу на 1,9% — девальвацию юаня из-за ряда проблем  — с экспортом, оттоком  капитала и др.  Если в начале 2015 года доллар США стоил менее 6,1 юаня, то к 2016-му он приблизился к отметке в 6,6 юаня. Таким образом, китайская валюта потеряла около 8 процентов стоимости. Bloomberg отмечает, что подобного обвала национальной валюты Пекин не допускал с января 1994 года.

С 12 июня 2015 года по август того же года китайский фондовый рынок упал на 29%, потеряв $2,8 трлн капитализации. Китайский рынок акций в конце августа 2015 года продолжил падение даже после того, как центробанк страны второй раз за два дня девальвировал юань. В декабре 2015 года юань был девальвирован дважды, причем 14 декабря снижение составило 137 базисных пунктов.

В январе 2016 года кризис в экономике Китая продолжился: в первый торговый день года китайский индекс CSI300 обрушился на 7 процентов. Из-за этого торги на китайских рынках были закрыты до конца дня. Официальный Пекин 4 января 2016 года понизил курс национальной валюты по отношению к доллару до 6,5032 юаня. Впервые за 4,5 года соотношение валют оказалось слабее, чем 6,5 юаня за доллар. (Экономика Китая, wiki).

Данный кризис не отменяет общего позитивного направления развития Китая.Но скорее говорит о достижении китайской экономикой некоторого нового этапа сл свойственными ему проблемами.

«Злые языки,- по словам Саида Гафурова,-  предрекают китайской экономике безрадостное будущее: предприятия закрываются, рабочая сила дорожает, система кредитования буксует. В июле частные инвестиции сократились на 1,4%, вложения в основные активы госкорпораций – на 14%, экспорт в сравнении с прошлым годом упал на 4,4%, импорт – на 12,5%. Но действительно ли «китайское чудо» подошло к своему финалу?» (С.Гафуров, Оплакивающие экономику Китая выдают желаемое за действительное, 31.08. 2016,  http://vz.ru/economy/2016/8/31/829666.html )

По мнению С.Гафурова «правительство КНР называет это «целевым регулированием за счет установления разумных пределов». Согласно его планам, в 13-й пятилетке (2016–2020 гг.) среднегодовые темпы роста ВВП Китая должны превысить 6,5%, а импорт – 10 трлн долларов. Для любой страны задача поддержания долгосрочных темпов роста ВВП в 7% в год считалась бы сверхамбициозной, но не для КНР. Здесь правительство вынуждено объясняться, почему предусмотрело замедление с ранее достигнутого уровня – более 10% в год.Проще говоря, Китай намеренно идет на некоторое замедление экономического роста ради структурных реформ в производительных силах, повышения производительности труда, снижения ресурсоемкости и энергоемкости народного хозяйства. А платой за это станет закрытие большого числа компаний – отсюда и более скромные прогнозы по росту, и борьба внутри китайских элит».   (С.Гафуров, там же).

В 2015 г., как уже указывалось, стало известно и об определенных конфликтах в политической элите Китая. Согласно близкому к верховному руководству Китая источнику, в августе  2015 г. (перед 5 пленумом ЦК КПК)  китайский лидер Си Цзиньпин  смог добиться отстранения от власти бывшего главы компартии и своего главного соперника Цзян Цзэминя. С этого времени давление на т.н. «шанхайский клан» Цзян Цзэминя усиливалось.

27 октября 2016 г.в  Пекине завершился VI пленум ЦК КПК 18-го созыва.Он принял ряд решений, в том числе по подготовке XIX съезда КПК, который было решено провести во второй половине 2017 года.

Пленум затронул проблемы борьбы с коррупцией. Очевидно, что эти проблемы  весьма важны для современного Китая.«Изменения в этой области могут затронуть 88 млн членов партии. Более строгие требования будут предъявлены на всех уровнях, особенно — на высшем — к членам Центрального Комитета, Политбюро и Постоянного комитета Политбюро, поведение которых в этой области должно стать образцовым».

Еще до пленума от должностей и осуждение ряда лиц, занимавших в недалеком прошлом высокие посты в партийных и государственных органах  КНР. «Среди них,  например, Чжоу Юнкан (член постоянного комитета политбюро ЦК КПК, куратор политико-юридической сферы и  деятельности специальных и правоохранительных органов), Лин Цзихуа (руководитель Канцелярии ЦК КПК), Го Босюн (заместитель председателя Центрального военного совета КНР), Бо Силай (член политбюро ЦК КПК, секретарь парткома г. Чунцин) и ряд других фигур, обвиненных в коррупции и прочих злоупотреблениях». (К. Кокарев.О значении VI пленума ЦК КПК в текущей политике Китая, 05.12.16, https://riss.ru/analitycs/36961/ ).

Как указал Константин Сыроежкин, «сравнение списков ключевых региональных руководителей за 2013 год и за апрель 2016 года показывает, что в период 2014–2016 годов были заменены 29 из 104 ключевых региональных руководителей, то есть 27,9%… Вполне очевидна и политическая составляющая большинства коррупционных дел. В опубликованном списке попавшихся «тигров», который на конец мая 2016 года содержит 115 фамилий, главным образом, числятся те, кто, так или иначе, связан с шестью «большими тиграми» или «шанхайским кланом» Цзян Цзэминя… Открытым пока остается один, но очень серьезный вопрос – сумеет ли Си Цзиньпин до XIX съезда КПК окончательно ликвидировать фракционность в руководстве КПК и КНР». (К. Сыроежкин, Борьба с коррупцией в Китае. 1.01.2017, http://voprosik.net/borba-s-korrupciej-v-kitae/).

 «На VI пленуме ЦК КПК также за серьезные нарушения партийной дисциплины были исключены из  партии Ван Минь (секретарь парткома провинции Ляонин), Люй Сивэнь (заместитель секретаря парткома г.Пекина), генералы Фань Чанми и Ню Чжичжун. Подобные факты можно рассматривать как явные признаки «болезни» партии, и эта болезнь никак не способствует консолидации ее рядов накануне очередного съезда КПК. Тем более, как свидетельствуют сообщения СМИ, «болезнь» получила достаточно широкое распространение в стране».(К. Кокарев.цит. соч. ).

Во внешней политике очевидна как самостоятельная линия Китая, так и активная работа с Китаем США. Понимая растущую роль Китая в азиатском регионе и мире в целом, США  стремятся оказать влияние на его политику – в частности активно работают над недопущением его союза с Россией. Это направление очевидно является весьма важным в дипломатии США.

При этом  Китай остается конкурентом США —  страной, куда утекают рабочие места. «По американским данным, за последние 15 лет этот отток составил несколько миллионов рабочих мест, а производств — несколько тысяч» (Трамп отрывает Китай от России, 13.04.2017, http://svpressa.ru/politic/article/170414/ )

   В вопросе сирийского конфликта Китай  делает некоторые шаги в сторону России – но весьма осторожные и с постоянной оглядкой на США.

Экономические отношения между  Россией и Китаем прогрессируют. Они касаются ряда аспектов, включая поставки сырья.

«Россия стала самым крупным поставщиком нефти в Китай и по итогам первых пяти месяцев 2017 года. Она поставляла в среднем 1,16 млн баррелей в сутки. Ежедневный объем поставок из Анголы составил 1,11 млн барр., из Саудовской Аравии — 1,1 млн барр…. По объему экспорта нефти в Китай Россия опередила Саудовскую Аравию, которая поставляет 1,04 млн барр. в сутки (в мае показатель вырос на 8,6% по сравнению с прошлым годом).» (Россия стала крупнейшим поставщиком нефти в Китай, https://www.kommersant.ru/doc/3335189 ).

13.Итоги. Опыт китайского «послекомандного» развития и современная левая теория. Китай и модели «реального социализма».

Опыт развития Китая последних десятилетий весьма важен для современного левой теории (современного марксизма). Этот опыт позволяет этой теории сделать ряд важных  уточнений – в частности в отношении разных моделей реального социализма и перехода к «посткоммунизму».

Китайский опыт, в  первую очередь последних трех десятилетий — опыт превращения некогда отсталой страны во вторую экономику мира – говорит о ложности теорий, рассматривающих реальный социализм (коммунизм) как способ «деградации» стран, попавших в его орбиту. Он говорит о многовариантности развития «реального социализма» и ясно свидетельствует в пользу реального социализма и большевизма  (второго марксизма) как идеологии эффективного национального  развития.

Китайский опыт  способствует также разрушению монополии правых (консервативно-либеральных) теорий (и вариантов развития) «посткоммунизма», ставя под сомнение консервативно -либеральную теорию  развала реального социализма и замены его консервативно-либеральными моделями «нового мирового порядка»  как единственного варианта «посткоммунизма» и единственной формы «преодоления» командно-административной системы реального социализма.

Русский консерватизм (например, в лице известного исследователя Китая А. Девятова)   дает   специфическую – скорее искаженную — картину современного китайского развития. Так, трактовка А.Девятовым перемен в Китае после 18 съезда как «национал-социалистических» не дает понимания особенностей китайского развития после 2012 г., смешивая китайскую модель реального социализма с правоконсервативной  тайванской  моделью.

Вопреки консервативным мистификациям, существующий в настоящее время в Китае социализм  с китайской спецификой  очевидно является вариантом «реального социализма»,  но – существенно модернизированным с учетом достижений лучших вариантов доперестроечных европейских «коммунистических» систем ( в частности, Венгрии и Югославии). Кроме того, Китай опирается на свои собственные наработки, учитывающие особенности китайского развития, истории и культуры.

В отличие от СССР, Китай смог совершить радикальные экономические реформы еше в рамках реального социализма, что позволило ему решить многие важные проблемы, стоящие перед страной. Рост экономики у коммунистическом Китае был выше – например, по сравнению с сходной по населению и стартовым возможностям  Индией. Годовой процент роста и ряд важных показателей  (ВВП на душу)  был выше, чем в Индии,  даже в период правления Мао. (А.Кива, Реформы в Китае и России, с.145).

 Китайское развитие преодолевает миф о неэффективности модели реального социализма и госсобственности в ее рамках. Китайская модель реального социализма включает весьма  развитые рыночные структуры, которые не отменяют роли госсектора.  Этот госсектор в Китае, несмотря на свое существенное сокращение, сохраняет важное место: остается «мотором» развития общества. При этом Китай смог серьезно переструктурировать госсектор, не идя на его полную приватизацию (что характерно для посткоммунистических стран бывшего реального социализма).

В  настоящее время  Китай остается на этапе системы «реального социализма», и перехода его к другой системе пока не видно. При этом он смог пойти по пути «преодоления» «командной» системы прежде всего в экономике дальше, чем СССР и отчасти доперестроечная Восточная Европа.

 Существенное отличие китайской модели  реального социализма – не только создание «особых зон», но и включение в  «административно-командную» структуру «капиталистических» анклавов типа Гонконга и Аомынь (Макао). Речь идет даже о возможном присоединении Тайваня.

Успех китайских рыночных реформ показывает также неадекватность  консервативного поношения Н.Хрущева (А, Мартиросян и проч.) и реформ периода его правления, а также  «нэповского» периода в СССР ( позиции Н. Бухарина и т.н. «правых» по вопросам НЭПа). Китайские реформы реабилитируют Хрущева (на фигуру которого проэцируется фигура Дэн Сяопина) и показывают ложность консервативных сталинистского  порицания хрущевских реформ.  Успех неудачной косыгинской реформы (заторможенной советскими консерваторами) мог бы сильно помочь СССР. Известен в этой связи афоризм Дэна: «Если бы косыгинская реформа была успешной, Китай учился бы у СССР, а не наоборот».

Китайский вариант можно считать   более удачным также и по отношению  к принятому Восточной Европой  и  Россией  консервативно-либеральному «посткоммунистическому» варианту развития. Китай смог добиться  постепенности перехода к рыночной системе и отсутствия того хаоса, с которым был связан переход  к посткоммунизму во многих восточевропейских странах, например, в Прибалтике или России. Современное китайское развитие  оказывается таким образом  альтернативой в том числе и российскому развитию не только 1990-х, но и  «нулевых» (двухтысячных) гг.

Если считать «посткоммунизм» более «продвинутой» общественной формой по сравнению с реальным социализмом (административно-командной системой), то видимо следует считать лучшей формой такого посткоммунизма «левую» форму такового (посткоммунизм «левого контроля») по сравнению обществом правого контроля.

Отношения России и Китая имеют положительную перспективу. По мнению исследователя А. Кивы запугивание России Китаем  «плод «злых умыслов наших «профессиональных западников», которые, пугая общество Китаем, хотели  бы направить внешнюю политику России исключительно в сторону Запада  и в первую очередь США. На деле многих россиян пугает то, что Китай фантастически быстро растет, а Россия продолжает деградировать». (А.Кива, Реформы в Китае и России, 256).

Острые заявления об успехах Китая в сравнении с российскими проблемами сделал академик РАН Сергей Глазьев. В статье под названием «20 потерянных лет. Памяти академика Д.С. Львова» он писал:

«Если бы не китайское экономическое чудо, наивным людям можно было бесконечно “вешать на уши лапшу” о безальтернативности нынешней экономической катастрофы в России. Но китайские реформы почти в точности соответствовали рекомендациям российских академиков. Там тщательно изучали не только причины провалов СССР и СНГ, но и работы российских ученых, которые были частыми гостями в китайских научных институтах и коридорах власти. В Пекине к ним относились куда с большим  вниманием, чем в Москве…(http://3rm.info/publications/2187-20-poteryannyx-let-pamyati-akademika-dslvova.html ).  ( Также  А.Кива, Реформы в Китае и России, с.249).

Важное отличие от «посткоммунистических» реформ в России и странах бывшего «реального социализма» – сохранение левого контроля, т.е.  власти компартии в китайском варианте и недопущение к власти консервативно-либеральных группировок. Отсюда – сохранение госсектора в промышленности и системы управления госсектором и предприятиями.

Понятно при этом, что полное копирование опыта Китая в современном посткоммунистическом мире (и России в частности) невозможно. Процессы развития восточноевропейского посткоммунизма пошли «дальше» по пути преодоления реального социализма, в рамках которого еще развивается Китай. Это посткоммунистическое развитие (как и закономерность «реставрации» в странах реального социализма западного общества) нельзя отрицать полностью. Но нельзя закрывать глаза на  весьма серьезные противоречия этой реставрации и правого контроля. Очевидна необходимость «левой» корректировки правой реставрации в мире бывшего реального социализма.

Китай и левая теория, Лево-демократическая теория